Меня зовут Алекс Кросс - [31]

Был объявлен план-перехват, но особых надежд на него не возлагали, поскольку никто не знал, какую машину искать.

Собраться все же решили в доме Николсона. Заместитель директора Фоли призвал еще одну команду для сбора улик, потребовав, чтобы она немедленно прибыла. Маони позвонил кому-то и потребовал, чтобы подняли все данные на Николсона. У него в машине был также изданный Бюро справочник, что позволяло ему дублировать поиски. Он сообщал мне данные со скоростью пулеметной очереди. Так Нед делает всегда, когда на взводе.

— Ну, нашего мальчика никогда не арестовывали, гражданство имеет, числится работающим — никаких больших сюрпризов. У него также нет никаких известных псевдонимов. И он не упоминается в файлах Бюро как Энтони или Тони Николсон.

— Не думаю, что он наш убийца, — сказал я.

— Почему? — спросил Маони.

— Слишком многое не сходится. Николсон явно один из них, но это все, Нед.

— И тогда получается, что Николсон набитый дурак?

— Полагаю, кто-то ищет то же, что и мы, только они опередили нас. А это означает, что у них больше деталей.

— Или… — Маони поднял палец, — он подстроил свое исчезновение. Ничего сложного — бросить саквояжи, поломать что-то из мебели, и Николсон уже над Атлантикой с небольшой коллекцией фильмов, в то время как мы посыпаем пылью его дом в поисках отпечатков пальцев.

Мы перебрали еще варианты, но тут рация снова ожила. Сообщение очень взволновало Маони. Он впечатал адрес в свой ноутбук.

Через несколько секунд, следуя указаниям навигатора, мы свернули на окружную дорогу и рванули дальше, к Александрии. Но на этот раз не к дому Николсона.

— Жилой блок Авалон, — пояснил Маони. — Николсон значится в базе в качестве жильца. Наверное, за квартиру забыл заплатить или еще что-то.

— Аренда? — спросил я. — В том же самом городе, где у него дом?

Маони кивнул.

— В доме он живет с женой, и она лет на пятнадцать старше той, которую мы найдем за дверью номера третьего. Спорим на двадцать баксов?

— Не пойдет.

ГЛАВА 54

Тони Николсон подался вперед, насколько позволяли наручники. С заднего сиденья он увидел, что на втором этаже горит свет.

— Нам нечего здесь делать, — сказал Тони. — Она ничего не знает, уверяю вас.

Тот, кто повредил ногу Николсона, открыл пассажирскую дверцу.

— Проверим, — возразил он. — Вдруг ты во сне разговариваешь.

Мужчина вылез из машины, подошел к двери и открыл ее ключом Николсона.

Тони еще надеялся спасти себя и Мару. Он с ужасом представил ее прекрасное лицо в полиэтиленовом пакете.

Водитель, высокий блондин с бледными глазами и широким лбом, казался умнее мексиканца. Может, удастся договориться с ним.

— Послушайте, — прошептал Николсон, — я знаю, что вы ищете. Я готов помочь вам, но сначала пообещайте отпустить меня.

Мужчина сидел прямо и неподвижно, устремив глаза вперед и будто не слыша Николсона.

— Я готов заключить сделку, вот что я имею в виду.

Молчание.

— За диск. С Зевсом. Слышите? Я скажу вам, где он.

— Да, — кивнул водитель, — обязательно скажете.

— Тогда… почему бы нам не заключить сделку? Сейчас? Здесь?

Блондин легонько побарабанил пальцами по рулю.

— Потому что мы все равно тебя убьем. Тебя и твою подружку.

Николсон ощутил пустоту в груди, внезапно осознав, что все уже не имеет значения.

— Господи, приятель, я не собирался учить тебя твоей работе, но какого черта я буду…

Водитель внезапно повернулся, протянул руку вниз и сжал поврежденное колено Николсона.

Боль пронзила его. В наступившей тишине он услышал низкий голос своего мучителя:

— Потому что наступит момент, приятель, когда тебе не захочется жить. Понял? И если к тому моменту ты еще не скажешь то, что нам нужно знать, поверь, так оно и будет.

ГЛАВА 55

Дверца машины открылась, и на сиденье скользнула Мара — сначала узкие бедра, затем рука другого мужчины, вцепившегося в ее светлые волосы. Николсон видел, как он, захлопнув за ней дверцу, сунул за ремень пистолет 45-го калибра.

Конечно, его подружка была ошеломлена. Черт, ей же всего двадцать три! Руки Мары, сложенные спереди, прикрывал свитер, чтобы не было видно наручников. Он недавно подарил ей этот свитер, купленный в Александрии. В счастливые дни.

— Ты как?

— Господи, Тони, что происходит? Он сказал мне, что из полиции. Даже показал жетон. Это так?

— Молчи, — шепнул Николсон. Его поврежденная нога разрывалась от боли. Он не мог ни на чем сосредоточиться, особенно в присутствии Мары. Николсон любил ее.

В отличие от Шарлотты Мара слишком много знала, к тому же она родилась в Нью-Йорке и в ней текла ирландская и итальянская кровь. А выходцам из Нью-Йорка трудно держать язык за зубами.

— Что им надо? — продолжила она. — Куда они нас везут? Тони, скажи мне.

— Чертовски хороший вопрос! — Николсон, пнув сиденье здоровой ногой, заорал: — Куда вы нас везете?!

За это он получил удар по скуле пистолетом. На боль Николсон уже не реагировал. Он даже подумал, что если чувствует боль, значит, что все еще жив.

— Не знаю, в чем дело, но я больше на него не работаю, — обратилась Мара к мужчинам на переднем сиденье. — Поверьте мне! Я скажу вам все, что вы захотите узнать. Я ведь была бухгалтером.

— Замолчи, Мара! — бросил Николсон. — Это не поможет.