Меня зовут Алекс Кросс - [30]

— Это касается тех людей, которые приходили прошлой ночью? Я сразу поняла: с ними что-то не так. Ты должен кому-то деньги? В этом все дело?

— Черт возьми, Шарлотта, ты слышишь меня? Здесь опасно, понятно? Для нас обоих. Самое лучшее, на что мы здесь можем рассчитывать, это тюрьма. Лучшее, дошло? Или будет значительно хуже.

«В зависимости от того, кто доберется до нас первым», — таков был конец мысли.

— Мы? Почему ты говоришь «мы»? Я никому ничего не сделала.

Николсон обошел кровать и швырнул охапку одежды вместе с плечиками в сумку.

Затем туда полетела красная кожаная коробка для драгоценностей, которую он купил ей во Флоренции давным-давно, целую жизнь назад. Тогда он был молод, влюблен и непроходимо глуп — мешок с кирпичами и стоячим членом.

— Мы уезжаем. Немедленно.

Шарлотта последовала за ним, боясь остаться одна. Они добрались до главного холла, где она окончательно расклеилась. Наконец услышал не то стон, не то визг, обернулся и увидел, что она скрючилась на полу. По ее щекам растеклась тушь, смешанная со слезами. Шарлотта всегда перебарщивала с тушью, словно какая-то потаскушка.

— Я боюсь, Тони. Я вся дрожу. Разве не видишь? Почему ты никогда не видишь ничего, кроме того, что нужно тебе? Почему ты такой?

Николсон хотел сказать что-то примирительное, но вместо этого произнес:

— Ты в самом деле так глупа, что даже слов не понимаешь, тебе это известно?

Он бросил сумку Шарлотты и грубо взял ее за руку. Она отшатнулась, закричала и начала вырываться, когда муж потащил ее к выходу. Только бы дотащить ее до машины, а там пусть у нее лопаются сосуды, ему наплевать на эту тупую корову, в которую превратилась его жена.

Но тут раздался первый удар в дверь.

Что-то вмазалось в дверь снаружи так сильно, что она треснула посредине. Николсон быстро взглянул в окно и понял, что это — таран. Теперь он знал, что скорее всего слишком поздно спасать даже его самого.

Раздался второй мощный удар; он разбил замок и сорвал щеколду, как детские игрушки. Дверь распахнулась.

ГЛАВА 52

— Беги!

Только это посоветовал Тони Николсон жене, прежде чем отпустил ее руку и рванулся к двери черного хода. Все приоритеты исчезли. Речь шла о выживании, и лишь тот, кто сильнее, мог на что-то рассчитывать.

Добежав до кухни, Тони столкнулся с маленьким крепким латиноамериканцем. Тот шел ему навстречу. «Кто, черт возьми, это такой?»

Резкое движение — и сильный мучительный удар сбоку по колену. Падая, Николсон смутно увидел гаечный ключ в мужской руке.

Сначала он чувствовал только боль, огромный красный шар словно взрывался в его ноге. Затем на Николсона надели наручники. Они впились в запястья еще до того, как он почувствовал, что их надевают. «Наручники»? Латиноамериканец, взяв Николсона за ворот, втащил назад, в гостиную, и бросил на ковер.

Шарлотта сидела в одном из барселонских кресел с залепленным клейкой лентой ртом. Второй человек — неужели их только двое? — стоял над ней и наблюдал за Николсоном почти без интереса, даже со скукой, будто занимался подобными делами каждый день.

Николсон понял, что они не из ФБР и не из полиции. Одежда на них была темной, на голове — вязаные шлемы, на руках — латексные перчатки.

Не копы, но близко. Бывшие копы? Специальные команды?

У того, кто напал на него, был сломанный нос. Его темные глаза смотрели на Николсона, недостойного внимания субъекта — не более.

— Диск. — Вот все, что он сказал.

— Диск? — Николсон выговорил слово сквозь сжатые зубы. — О чем вы говорите? Кто вы такие?

Мужчина взглянул на часы:

— У тебя две минуты.

— Две минуты, или что? — спросил Николсон и тут же увидел ответ на свой вопрос.

Мужчина повыше достал полиэтиленовый пакет и надел его на голову Шарлотты. Она сопротивлялась, но он легко обмотал серебристой лентой ее шею, перекрыв доступ воздуха.

Николсон наблюдал, как изменилось выражение лица Шарлотты, когда она поняла, что происходит. Он даже почувствовал жалость к ней, возможно, вспомнил утерянную любовь. Впервые за многие годы ощутил связь с Шарлоттой.

— Вы с ума сошли! Вы не посмеете! — закричал Николсон.

— Это твоих рук дело, Николсон. Ситуация зависит от тебя, не от нас. Заставь нас остановиться.

— Но я не понимаю, чего вы хотите. Скажите мне.

Он сделал движение в сторону Шарлотты, но из-за покалеченного колена снова упал и довольно постыдно застрял между диваном и журнальным столиком.

— Пожалуйста, скажите, что вам нужно! Я не понимаю! — простонал Николсон.

Когда он взобрался на диван, Шарлотта уже не шевелилась.

Голубые глаза распахнуты, голова склонилась к плечу, как у марионетки.

— Гады! Мерзавцы! Вы убили ее! Теперь верите мне?

Мужчины невозмутимо переглянулись и пожали плечами.

— Нам нужно идти, — сказал белый. Второй кивнул, и Николсону показалось, что он отделался от них, и множественное число «нам» относится к ним двоим. Не тут-то было! Один из них взял Шарлотту, второй потащил Николсона.

Когда он прыгал на одной ноге к двери — и один Бог ведает, куда дальше, — его посетила странная мысль. Он пожалел, что не был ласковее с Шарлоттой.

ГЛАВА 53

Мы с Недом сидели в машине и направлялись к Александрии, когда по рации сообщили, что мы опоздали. Полиция Виргинии докладывала, что в доме Николсона никого не обнаружили. Нашли следы взлома и борьбы, два упакованных и оставленных саквояжа. Обе машины Николсона — в гараже.