Меня не сломить (ЛП) - [67]

— Навсегда, — говорит Эмерсон мягко, как будто читает по моим глазам. Он соединяет свои большой и указательный пальцы и мягко двигает их по безымянному пальцу моей левой руки.

Мое сердце замирает.

— Ты?.. — я не могу подобрать слов, но внутри снова парю. Я вглядываюсь в лицо Эмерсона, но вижу лишь непоколебимость.

Непоколебимость и любовь.

Он кидает на меня робкий взгляд.

— Знаю, я не имею права…

— Да! — кричу я, целуя его, как будто в этом мире когда-нибудь будет достаточно поцелуев для этого мужчины. — Да, конечно, я согласна!

— Ты не дала мне закончить, — протестует Эмерсон, удерживая за палец, его глаза горят от радости. — Я хотел сказать… я с тобой. Куда бы ты не пошла, чем бы не хотела заниматься. Я буду рядом.

На глаза наворачиваются слезы радости. Безумно счастливая, я покачиваю наши руки возле сердца, как в колыбели, и кажется, будто оно вырвется прямо у меня из груди.

— Я еще не знаю, чем хочу заниматься, — признаюсь я. — Только то, что буду с тобой.

— Сперва тебе надо окончить колледж, — говорит он. — А потом… Мы могли бы переехать в город, — предлагает он. — А сюда вернешься на летних каникулах, если захочешь.

Я медленно качаю головой, вздыхая с сожалением.

— Слишком поздно. Папа уже продал дом, и, вероятно, он исчезнет с лица земли через неделю.

— Только если новый владелец не будет против, — улыбается таинственно Эмерсон.

Я хмурюсь:

— О чем ты говоришь?

Он целует меня.

— Он мой. В смысле, наш. Я купил его для тебя.

Я широко открываю рот. Эмерсон наклоняется, чтобы поцеловать меня снова, но я отстраняюсь, пытаясь прийти в себя.

— Что? Я не понимаю… — я моргаю в недоумении. — Но где ты взял деньги? Эмерсон! Ты же не можешь себе этого позволить!

— Конечно, могу, — он пожимает плечами, все еще усмехаясь. — Я продал половину бара Гаррету, и, можешь спросить у своего отца, я заключил выгодную сделку. Я получил этот дом за бесценок.

Из моих глаз снова текут слезы.

— Ты купил мне дом, — шепчу я пораженно. — Не могу в это поверить. Никто не делал для меня даже близко ничего подобного.

— Привыкай, — Эмерсон покачивает мое лицо в колыбели своих ладоней. — Я собираюсь любить тебя, Джульет Маккензи, всегда. И хочу провести каждый день, доказывая, что ты — единственная.

— Тебе не надо ничего доказывать, — шепчу я. — Эмерсон Рэй, ты — мой ураган. И я всегда буду твоей.

Эпилог

Мы не выходим из подвала до следующего утра, признаваясь друг другу в любви телами; рисуя будущее на обнаженной коже. Когда же выбираемся из убежища в яркий дневной свет, обнаруживаем, что ураган закончился, но повсюду валяются обломки.

— Ох! — восклицаю я разочарованно, оглядывая поваленные деревья, вывернутые из земли, и обрушившуюся черепицу и рамы, которые валяются на земле. Моя фотостудия превратилась в руины. Полки разбросаны по всему двору, фотографии разлетелись и танцуют на ветру.

— Ш-ш-ш, — Эмерсон прижимает меня к себе, рассматривая открывшийся вид. — Несмотря на то, что ты видишь, дом все еще стоит. Чтобы его разрушить, понадобится что-то большее, чем ураган.

Он прав. Кресла на крыльце могут быть поломаны, окна разбиты, но основа старого пляжного домика все еще стоит, твердая и незыблемая, готовая выдержать еще одну сотню ураганов.

Несломленный.

— Готов? — спрашиваю я.

— Черт, да, — он поворачивается и посылает мне улыбку, заставляющую замирать сердце.

«Она моя», — понимаю я с восхищением.

Эта улыбка и эти глаза будут сопровождать меня до конца моих дней. Меня ожидает целая жизнь впереди с человеком, которого я любила с первой нашей встречи.

Я беру его за руку, и мы вместе идем в наше будущее.