Ментовский крюк - [10]

Для него рассказы Балашова были чем-то вроде легенд и мифов Древней Греции. Павел Федорович не обиделся и принял интерес подчиненного за чистую монету.

– А то как же?! В лучшем виде. Спал он, красавец. Так ужрался, что даже не пошевельнулся. Пришлось его для верности поленом по голове вырубить, а потом уже брючными ремнями вязать. Наручников-то нам в то время тоже не полагалось. И никаких ОМОНов. Сами. И обратно по снегу своими ручками-ножками его тащили.

По коридору забухали тяжелые башмаки. Там формировалась и строилась группа захвата. В дверь кабинета Балашова, запыхавшись, влетели двое молодых прыщавых сотрудников, Митин и Викторов. Звали их соответственно Митей и Витей. Оба были похожи как братья, только Витя был в очках, а Митя с усиками.

Имелось у них и другое прозвище – «студенты», хотя с осени оба получили по две лейтенантские звездочки и числились в штате полноценными оперуполномоченными уголовного розыска.

– Все в сборе! – доложили «студенты». – Едем брать?

– Тьфу, мать вашу! – выругался полковник. – Сколько же вас собралось на одного журналиста?

– Так ведь он под видом сторожа прячется, вдруг у него ружье? К тому же он не один. Там еще школьный учитель, – напомнил Пыжов. – Возможно, они – сообщники.

– А школьной уборщицы у них в сообщниках нет? А то, пожалуй, бронетехнику вызывать придется. Справитесь?

Пыжов блудливо поводил глазами по полу.

– Видите ли, Пал Федорыч, тут расчет простой. Дело это не рядовое, громкое. Конечно, можно его и по-тихому вести. Но наверху нас, – он ткнул пальцем в потолок, – не поймут. Спросят – почему это вы такой ерундой так долго занимались? А если брать преступника с шумом и пылью, то никаких проблем. Все в курсе – мы работаем.

Полковник Балашов выругался, но определенный резон в словах подчиненного все же отметил и вынужден был с ним согласиться.

– Ладно, забирай под ружье всех дармоедов. Хорошо, если этот твой учитель пение преподает или арифметику. А если начальную военную подготовку или, скажем, физкультуру? С таким вы без спецназа никак не справитесь.

Довольный капитан скрылся за дверью. Следователь Загорская посмотрела на полковника с удивлением. Но тот отвернулся, снова ухватился за спасительную бутылку, налил себе очередную порцию и махнул залпом. Закусывать не стал.

* * *

На захват особо опасного преступника полковник Балашов, понятное дело, сам не поехал. Он назначил старшим капитана Пыжова, а для контроля отправил с ним своего водителя-адъютанта прапорщика Дынина. Отдел уголовного розыска был представлен «студентами» – Витей и Митей.

Небольшая колонна машин – милицейский «уазик», автобус с ОМОНом и новенький «Мерседес» капитана Пыжова – остановилась на небольшой площади между школой, платным туалетом и складом стеклотары. Бойцы выгрузились из автобуса и бегом распределились вокруг объекта.

Капитан Пыжов подтянулся последним – он оставил свою машину в укромном проулке, возле склада стеклотары. Если вдруг до стрельбы дойдет, чтобы случайно не поцарапали. Он окинул взглядом растянувшуюся цепочку автоматчиков и выругался:

– Вы, мать вашу, чем тут занимаетесь?

– Дык, школу оцепили… – несколько растерянно пояснил крайний из бойцов.

– Что вы оцепили? Вон школа! – Капитан ткнул пальцем в сторону темного кособокого строения по соседству. – А это – сортир платный! Дыня, бестолочь, ты же должен помнить, ты ведь тоже здесь учился. Причем два года в третьем классе.

Дынин озадаченно почесал затылок.

– Во, блин! Так это когда было? Я подумал, что это новую школу построили.

И в самом деле, здание платного туалета светилось богатством и огнями рекламы. В отличие от него покосившаяся старая развалюха-школа тонула во мраке. Она и размерами значительно уступала своему монументальному соседу.

Капитан Пыжов быстро перестроил вверенные ему силы в соответствии с новой диспозицией.

– Только бы он не ушел, пока вы тут топтались, – забеспокоился он. – Начинаем.

Дынин вцепился другу в плечо.

– Дай мне порулить!

Пыжов немного подумал и снисходительно махнул рукой.

– Валяй!

Прапорщик Дынин с важностью выступил вперед и заорал в темноту:

– Эй, сторож, мы знаем, где ты прячешься! Выходи, козел! Хуже будет!

Со стороны школы ответом ему было лишь гробовое молчание. Зато откуда-то сзади, со стороны забора, за которым размещался склад стеклотары, послышался густой мужественный бас. Таким разговаривают ковбои в американских вестернах.

Первые слова были совершенно неприличными. Так даже ковбои не ругаются. Говорят, подобными выражениями владели только царь Петр Первый, граф Алексей Толстой и поэт Сергей Есенин. За непечатной тирадой из мрака последовал законный вопрос:

– А сам-то ты кто такой? Колись, сука, а то стрельну!

– Я тебе, козел, сейчас так стрельну! – пообещал Дынин и начал разворачиваться. Делал он это медленно и величественно.

– А это тебе за козла! – сообщил неизвестный и выстрелил. Подло, в спину.

Спина прапорщика Дынина была надежно укрыта бронежилетом. Но ниже – бушлат и галифе не в счет – он был беззащитен как младенец. Пущенный врагом заряд достиг его трепещущей плоти. Дынин рухнул как подкошенный. В ту же секунду на незадачливого стрелка обрушился шквал автоматного огня. До милиционеров донесся дробный топот. Враг отступал, укрытый бетонным забором. Бегство сопровождалось грохотом бьющейся стеклотары.