Мент поганый - [57]

Глава десятая, и последняя

Шеф Гурова, начальник главка Петр Николаевич Орлов, как обычно, в штатском скромном костюме, с плохо повязанным галстуком, который всегда раздражал Гурова (уже семнадцать лет у него чесались руки перевязать галстук по-человечески), сидел в своем кабинете за столом, вертел в руках дискету и, казалось, нимало не интересовался проходившим здесь разговором.

Моложавый генерал, которого Гуров впервые увидел накануне ранним утром у загородной резиденции, в отличие от хозяина кабинета, был крайне активен. Он пытался расхаживать перед столом Орлова, но кабинет был невелик, и генерал, сделав три-четыре шага, натыкался то на книжный шкаф, то, развернувшись и пробежав в обратную сторону, налетал на сейф. В общем, генерал суетился. Гуров сидел сбоку от стола начальника, спиной к окну, терпеливо ждал, когда кончится игра в слова и начнется дело. Сыщик не понимал роли генерала, широты его полномочий, хотя по отсутствующему выражению на лице шефа – а за долгие годы он изучил это лицо как свое собственное – следовало понимать, что этот, явно из новых, генерал полномочиями облечен и является персоной, приближенной к императору.

– Я всегда полагал, что мы люди военные и дисциплинированные! И вы, Лев Иванович, – полковник милиции, а не анархист с маузером за поясом и бомбой в кармане! – изрек генерал, в очередной раз натыкаясь на сейф. – Черт побери, мы можем перейти ко мне, все-таки просторнее, и хоть кофе дадут…

Шеф нажал на кнопку и тихо сказал:

– Света, кофе, пожалуйста…

– Петр Николаевич, вы своим молчанием поддерживаете полковника, будто одобряете его безобразное поведение, которое граничит со служебным преступлением. – Генерал неловко присел на краешек стула. – Мало того, в прокуратуре решают вопрос о возбуждении против полковника уголовного дела за превышение пределов необходимой самообороны, нанесение тяжких телесных повреждений с расстройством здоровья.

– Тяжких без расстройств не бывает, генерал, – флегматично заметил Орлов. – А никакого дела не слепится – нет потерпевших.

– Не понял! – Генерал вскочил.

Орлов заглянул в лежавшую на столе папку и ответил:

– Сегодня около шести утра содержавшиеся в санчасти Прохоров и Курков убили постового милиционера и скрылись.

– Прекрасно! Великолепно! – Генерал вновь начал тыркаться по кабинету. – Просто гора с плеч! Я циник? Возможно. Но на нашей работе порой убивают… Сейчас главное – это полковник. – Он ткнул пальцем в Гурова, хотел то ли пригвоздить, то ли возвысить. – Он должен быть в белом, без единого пятнышка. Сколько вы работаете в милиции? И что, кроме отборной ругани, слышали? Надо не только, как вы выражаетесь, пахать, но и подать результат. Старо? Согласен, так ведь и мир стар. Сегодня в семнадцать – пресс-конференция, будут наши писаки, депутаты, сами понимаете, иностранцы. Мы им такой товар подаем, а главный герой – в грязи увечит людей… Ну, слава богу, хоть с этим пронесло!

Генерал поднял руку, хотел, видно, перекреститься, но сдержался, неопределенно помахал ладошкой.

«Так… Ларчик просто открывался, – подумал Гуров. – Пресс-конференция, иностранцы, потому-то ты не спишь. И гоняешься ты не за мной, грешным, а за сенсацией».

– Я выполняю приказ министра! – Произнеся эту фразу, генерал, словно прикоснувшийся к земле Антей, ринулся в бой с новыми силами. – Я вас подам на всю страну и дальше, за пределы! Я должен быть уверен в вас, полковник! А я не уверен! Где вы болтались почти сутки? Почему вы скрылись от своих товарищей?

– Разберемся. – Орлов с интересом разглядывал свои ладони. – Полковник Гуров напишет рапорт. Мы разберемся.

– Нет у меня времени! – Генерал в конце почти каждой фразы ставил восклицательный знак, если только не ставил знак вопроса. – Перестройка! Мы боремся с бюрократией, а вы все вопросы хотите свести к бумажке! Ну, рапорт со временем, пожалуйста, почему сейчас нельзя русскими словами объяснить?

Орлов перестал любоваться ладонями, взглянул на Гурова и кивнул.

– Товарищ генерал! Я выполнял специальное задание, о котором, в принципе, никто не должен был знать. Неожиданно меня останавливают незнакомые люди, представляются как мои телохранители. У меня тело одно, я не могу доверить его охрану чужим людям.

– Не паясничайте, полковник! Вам предъявили документы, сослались на министра!

– Документы я могу такие предъявить, что вы, товарищ генерал, в моем присутствии сидеть не посмеете.

Генерал покраснел, затем пошел белыми пятнами. Орлов довольно заурчал, сказал миролюбиво:

– Ну, ладно, ладно, Лев Иванович, давай по существу.

– А по существу, товарищ генерал, – сыщик взглянул на начальника обиженно, – ни о какой охране не договаривались. Парни наглые, это факт, а почему они висят на хвосте, что им нужно, неизвестно. Министр, говорите? Так я могу сослаться на президента или на господа бога… Слова – они все выдержат.

– Допустим, допустим… – Неожиданно выяснилось, что генерал умеет говорить и миролюбиво. – Ну, не понравились вам мои парни, тем более что у вас есть такой горячий материал. – Он указал на лежавшую на столе дискету. – Вы ушли, надо сказать, мастерски, провели моих вислоухих.