Менестрель - [10]
-- Это же тот менестрель! -- крикнул какой-то особо догадливый дедок, когда я наполовину высунулся из люка.
-- Стража! Схватить их!
-- И так, умник! Что теперь? -- прошипел Аллисандр.
- Постарайся не помереть, -- я отправил импульс в сторону подбирающейся стражи.
Закованные в броню люди лишь на пару мгновений остановились. Для побега из кольца паникующих крестьян этого мало.
-- Да где он?! -- в полет отправился следующий импульс.
Третьего импульса уже не последовало. Со стороны раздалась какая-то мантра. Чертовы анимаги, корчащие из себя верующих! Шаг назад. Из рукава выскользнул кинжал. Мантра становилась все громче, окончательно блокируя мои силы. Стражу сдерживала лишь неуспевающая расходиться толпа.
Послышался мерзкий вопль.
-- Конрад!
Огромная птица опустилась на землю, сбивая с ног священника и откидывая крыльями ближайший сброд.
-- Ваше Высочество, запрыгивайте!
Я толкнул на птицу оторопевшего Аллисандра и вскочил следом. Шокированная стража уже ничего не пыталась сделать. Через пару мгновений мы поднялись над городом. Я перебрался на шею птицы, перехватив у Конрада управление.
-- Что происходит? -- автор дневника начал приходить в себя. -- Кто вы такие? Может, вы хоть что-нибудь мне объясните?!
-- Конрад, заткни его. Фоукс нервничает, -- не хочу, чтоб эта птаха сожрала нас, как когда-то моего прадеда.
-- А ну закрой свой рот, если не хочешь, чтобы я перерезал тебе глотку, -- Аллисандр стих.
Я оглянулся назад. Лезвие кухонного ножа сверкало перед глазами спасенного автора.
-- Я не это имел в виду, но сойдет.
Надо отлететь как можно дальше от города. Там можно будет во всем разобраться. И зализать раны. Адриан говорил, что лишение сил -- это больно, но он промолчал, что это ощущается, как пара-тройка сломанных ребер. Я поднес ладонь, с которой уже стерлись белила, ко рту и укусил себя за указательный палец. Это должно отвлечь мозг.
-- Конрад, когда город скроется из вида, засеки десять минут -- этого расстояния должно быть достаточно, чтобы нас не стали искать.
-- Как прикажите, господин.
А солнце почти зашло за горизонт.
Глава 3
Мастер
Со слов Мастера Адриана
Вы когда-нибудь видели, как начинается война? Как одно слово, один взгляд, одно-единственное действие способно разрушить все, что огромным трудом выстраивалось в течение нескольких столетий? Но самое отвратное -- это осознание себя причастным к этому.
Праздник продолжался. Танцы, разговоры, вино и прекрасные женщины. Через полчаса всему этому придет конец.
Его Величество поднял руку, приказывая оркестру прекратить, и, едва музыка и голоса стихли, встал со своего места. Он окинул внимательным взглядом собравшуюся сегодня аристократию. В застывшей толпе пробежались встревоженные шепотки, заставившие Его Величество насмешливо улыбнуться, слегка наклонив голову.
-- Друзья мои, дорогие гости нашего замка, полагаю, сейчас свершится то, чего мы все так ждали. Леди Мираэль, наследница правящего Дома Белого Лотоса, -- изящная, как фарфоровая кукла, эльфийка с прямыми золотстыми волосами поднялась со своего места, приковывая внимание публики, -- и мой сын, наследник Королевства Камайн принц Морев...
Однако мальчишка не отозвался. Король нахмурился, осматривая пеструю толпу. И мальчишки там не было... Жестом отдав оркестру приказ продолжать, Его Величество склонился к гостям, явно желающим знать причины промедления.
-- Прошу простить мою дерзость, леди Нореаль, но обстоятельства вынуждают меня покинуть вас, -- я поцеловал руку зардевшейся фрейлины и начал прибираться через толпу.
--... просто переволновался. Он еще совсем мальчишка, вы же понимаете. Наверняка, он где-то в замке. Прошу вас, не волнуйтесь. Мы обязательно найдем его.
-- Вы испытываете наше терпение, Ваше Величество, -- почти прошипела Мираэль. -- Я добиралась до этого богом забытого места не для того, чтобы меня кормили обещаниями...
-- Угомонитесь немедленно, юная леди, -- королева светлых искоса посмотрела на свою дочь. -- Думаю, мы можем позволить себе некоторое время подождать. Но все же поторопитесь. Ваш сын -- не единственный претендент на руку моей дочери.
Раскланявшись с гостями, король подошел ко мне:
-- Адриан...
-- Боюсь, я не могу дать ответа на ваш вопрос, сир. Точного ответа. Мы можем поговорить в менее людном месте? -- я кивнул в сторону коридора, ведущего в жилые комнаты.
Его Величество тяжело вздохнул и направился к одной из комнат, где должны были разместить некоторых слуг приезжих. Убедившись, что за нами никто не пошел, я захлопнул дверь и запер ее на замок.
-- Итак, Адриан, -- он сел на аккуратно заправленную, накрытую красным покрывалом кровать, -- Куда он делся?
-- Знаете, Ваше Величество...
-- Обойдемся без формальностей. Говори все предельно четко и, главное, быстро -- гости ждут.
-- Рихард, сегодня твой сын заявился ко мне в разгар дня, -- невольно я начал бродить по комнате, стараясь не встречаться с королем взглядом.
-- Прошу тебя, успокойся. Я прекрасно знаю про его дневные похождения, -- Рихард усмехнулся, одновременно убирая выпавшую из хвоста черную прядь.
-- Пф, про это каждая собака знает. Он начал расспрашивать о моих вылазках во внешний мир, -- он заметно напрягся. -- Через полчаса я не выдержал и отвел его в свой архив. Понимаешь, я вчера утром нашел один дневник. Весьма любопытный, к слову. В последней записи автор сообщал о своей скорой казни... В общем, я отдал этот дневник ему.
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.