Мемуары Ведьмы. Книга вторая - [9]

— Ты не расстроена? — удивилась я.

— Ты думаешь, она забудет сказать эти три простых слова? — щурясь, словно лиса, погладила она меня по растрепанным волосам.

— Не могу сказать про нее, но лично я не забыла б. Другое дело захотеть, произнести их.

— В том мире, куда колдун ее водит, ей стоит лишь только их подумать, и магия исчезнет, — почти шепотом, словно доверяя мне большой секрет, призналась она.

День проходил в обычном ритме, бабушка начала меня обучать силе трав, и теперь мы всё чаще гуляли по полям, выискивая определенные их виды. Работа с травами мне нравилось, правда я уставала с ними разговаривать в процессе сбора, и надо отметить, что мысли мои порой были очень далеки от впитывания знаний касательно трав-лечебников. Стыдно признаться, но мне совершенно не давал покоя увиденный этой ночью во сне колдун. Его лицо стояло теперь перед моими глазами, застыв в выискивающем меня взгляде той последней немой сцены. Я совершенно не могла отделаться от этого навязчивого и в то же время такого приятного взгляда. Скорее я даже не хотела, чтоб его лицо исчезло из моего поля зрения. Казалось, кто-то одел на меня невидимые очки, в стеклах которых прорисовывался глубокий взгляд серых глаз. Временами я не могла поверить, что это всего лишь яркие воспоминания яркого человека, ведь они уже в который раз полностью лишали меня концентрации, и растворяли в себе, давая неописуемые нотки восторга и трепетного ожидания новой встречи. Тем временем, мне приходилось заучивать все травы по их именам на ведьмином языке. Запоминать все их свойства и сочетания. Ведь некоторые из них наносили вред друг другу, если, срезав, я неосмотрительно клала их вместе, что раз от раза неминуемо происходило. Неотъемлемой частью сбора растений был разговор с самой травой в момент ее срезания, что, пожалуй, меня утомляло более всего.

— Учти, что любое, даже самое мудрое растение, может обратить свою силу против человека, если было собрано неподобающим образом. Говори с ними, убеждай, что их гибель необходима для чьего-то спасения, — обучала меня бабуля, протягивая небольшой серебряный ножичек в виде павлина с закрытым хвостом, которым я, по всей видимости, должна была срезать травы. — Быстрым движением сделай ровный срез чуть выше корня травы, — то и дело слышались ее указания.

Я инфантильно повиновалась всем ее указаниям, выполняя сбор невероятно медленно и лениво. Единственное, что могло поднять моё настроение, это сладкий сон с колдовской щепкой, которая, словно волшебная палочка, могла перекинуть меня к этому таинственному и обворожительному человеку.

Я уверена, что бабушка видела моё витание в облаках, но никак не могла понять, чем оно вызвано. Она никак не могла знать о моем странном увлечении, и догадываться о могильной щепке, находящейся прямо ее доме! Настало время, когда у меня появились серьезные секреты, как и подобает любому подростку. Единственное их отличие было в том, что я влюбилась не во взрослого рокера из соседнего подъезда, а в мертвого колдуна из загробного мира.

— Среди разнообразной природы нашего края, можно выделить особые травы, отличающиеся привередливым нравом, которых всего пять. Из них получаются мощнейшие зелья и настои, но, чтоб произвести их сбор, требуется немалая выдержка и большое умение, — послышался строгий бабушкин голос, который так тщетно пытался вывести меня из любовных мечтаний.

— Папоротник является одним из мощнейших растений в ведическом колдовстве. К поре его цветения относят не возникновение реальных цветов, которыми это растение не обладает, а то таинственное время, когда растение вот-вот даст новую жизнь. Папоротник является межзвеньем грибов и растений, и способ его размножения красочно об этом сообщает. Самым ценным его сырьем являются созревшие семена-споры, которые пригодны для сбора в одну лишь единственную ночь в году, я думаю, ты догадалась о какой ночи сейчас идет речь, — произнесла она вопрошающей интонацией, ожидая моего ответа.

— Ночи? — задумчиво произнесла я.

Все мои мысли были только об одной ночи, которая так странно закончилась для меня, оставив гору девичьего любопытства и семена-споры любви, что вот-вот созреют. Они разлетятся в разные стороны, и я не смогу больше притворяться увлеченной обучением знаниям ведьмы-травницы, ровно, как и более скрывать свой секрет. Вдруг в моей голове пронеслась мысль, что бабушка непременно отберет у меня колдовскую щепку, узнав про нее, и я больше никогда не увижу мужчину своей мечты. Я собралась с мыслями и уверенно произнесла:

— Двадцать второе июня, летнее солнцестояние.

— Да все верно, но этот обязательный шабаш длиться три дня, и ты можешь собирать семена папоротника с двадцатого по двадцать третье число включительно, — раздался одобрительный ответ.

Я многозначительно покачала головой и постаралась привести себя в рабочее состояние, ведь от этого зависело столь многое, так милое моему нетронутому муками любви сердцу. В обучениях новым знаниям на лоне природы, время проходило очень быстро, и я даже не заметила, как подкрался вечер.

Перед сном я снова детально думала о доме возлюбленного, он будоражил моё воображение и так манил вернуться в сон и продолжить события с того самого места, где нас прервали. Видимо, это нормальный период для подростка, который характеризуется обостренным чувством эгоцентризма, сильно пропитанного идеалистическим романтизмом. Однако я помню точно, что чувствовала невероятно окрыляющий эмоциональный подъем первый раз в своей жизни. Совершенно точно мне казалось, что если колдун увидит меня, то сразу влюбиться. Меня не волновала наша разница в возрасте, и что будет потом, готова ли я к чему-то из взрослой жизни женщины или нет. Меня волновало сильнее всего — то, как я выгляжу, от этого зависело напрямую, влюбится ли колдун в меня с первого взгляда или нет. В этот вечер я чистила зубы дольше обычного, выщипав при этом дико растущие бровинки, подкрасив своей единственной помадой насыщенного ягодного цвета губы и расчесав несколько раз свои пшеничные волосы. Пробежав рысью мимо бабушки, я улеглась в кровать. Моя заветная щепка уже ждала меня, спрятанная между двумя матрасами. И проверив рукой, ее наличие, я нежно обняла подушку и закрыла глаза. Ветер дунул мне в лицо, и я увидела уже знакомое поле.