Мемуары торрека - [10]

— Ребята, дайте кто-нибудь зубную пасту, — не изменяя себе, начал утро Калаш.

Шева просто не мог оставить его реплику без внимания:

— Бродяги в переходе тебя точно признают за своего. Талант на лицо, ха-ха!

— Ага, наверное, есть личный опыт? — не остался в долгу Калаш.

— Может и есть. Тебе рекомендации нужны для новой работы?

— А тебя кто рекомендовал?

Как ни странно, но в этот раз последнее слово осталось за Калашом. Обычно Шева выигрывал львиную долю словесных баталий, но сегодня, видимо, был не его день.

Денис Калашников был однофамильцем известного инженера. Парень был сиротой и выжимал из своего горя все соки. Он выгрызал себе место под солнцем, буквально выбивая у офицеров разного рода уступки и поблажки в учёбе. К тому же стипендия у курсантов была очень маленькой, поэтому в быту парню часто недоставало всяких мелочей, вроде зубной пасты, или «Совы» для сапог, так что приходилось клянчить у остальных. Мы всегда смотрели на это сквозь пальцы. Жизнь Дениса не радовала, потому поделиться было не жалко. Но это вовсе не означало, что нельзя шутить по этому поводу. Ещё как можно.

— Пойдём, у меня есть паста, — сказал Медведь и пошёл к умывальникам.

— Вот, хоть один нормальный человек ещё остался в этом кубрике, — повеселел вдруг Калаш.

— Иди, иди, обормот, — кричал вслед ему Шева. — А то, глядишь, Медведь и передумать может.

— Ага, смотри… Медведь — парень, что надо! Не то, что некоторые! — уже на ходу фыркнул Калаш, но всё же пошёл чуть быстрее.

— Эй, Медведь, — позвал Шева, застигнув парней у двери. — Был бы ты аккуратнее с этим попрошайкой, а то глядишь, ещё чего выпросит, ха-ха!

— Пускай просит, мне не жалко поделиться. К тому же…

— Стоп, стоп, стоп! — выкрикнул вдруг Емеля, не давая Медведю закончить. — Слушай, пирожок, только не заводи новую лекцию. Мы все знаем, что ты много умных слов начитал в своих книжках, но давай не сейчас, хорошо?!

Медведь разочарованно хмыкнул и вышел из кубрика. Женя Крапивин, и правда, иногда был занудой, но очень редко. Почти всё свободное время он проводил с книгой в руках или за просмотром всяких научных передач и видеороликов. Слушать его истории зачастую было весьма интересно, но только если не очень долго. Своё прозвище Медведь получил за походку: широко разведённые ступни и чуть кривоватые ноги делали его очень похожим на мультяшного Винни Пуха. Ещё парень был слегка неуклюжим и робким, но это не мешало ему быть курсантом.

Медведь замыкал мой десяток — то самое второе отделение, которое утром влипло в историю. Как ни крути, а сегодня на полигоне мы оставим столько калорий, что диетологам и не снилось. Кстати, если кто сильно желает сбросить лишний вес — пусть поступает к нам в академию. С нашим капитаном ожирение не грозит никому, даже самым заядлым гурманам и лодырям.

Как и говорил Игорь Викторович, после завтрака мы собрались у дверей оружейного склада. Дежурный сначала впустил только Шеву, так что остальным пришлось ютиться снаружи. Здание оружейной здорово выделялось на фоне казарм и учебных корпусов: кирпичные стены были куда толще, чем у других построек, окна запирали решётки, а единственный вход преграждала массивная бронированная дверь. Склад стоял у самого плаца, напротив вырастала наша казарма, за ней начиналась мощёная камнем дорожка, ведущая к двухэтажному зданию комендатуры.

На плацу маршировал целый взвод. Ребята отстукивали в такт сапогами и рвали глотки, напевая строевые песни. Видно, не только мы сегодня провинились. Кроме оружейного склада и казармы, плац ещё окружали многоэтажные лекционные залы, потому в получившейся чаше их песни перекликались со звонким эхом, будто в горной долине.

— Первокурсники надрываются, — ухмыльнулся Крас. — Совсем пяток малыши не жалеют.

— Сам малышом-то давно был? — парировал Калаш. — Мы ещё и не так сапогами отстукивали.

— Крас, а ты чего с нами? — невзначай бросил Емеля, блеснув лукавым взглядом. Обычно такие вот гляделки заканчивались подвохом, но кроме меня и Шевы это мало кто замечал. — Как же рота почётного караула осталась без командирского присмотра?

— Обойдутся сегодня, едва увильнул, — спокойно отвечал Крас, не замечая иронии в голосе Емели. — Лучше я с вами на полигоне побегаю несколько часов, чем буду до вечера маршировать.

— Думаешь, увильнул? — разулыбался Емеля так, что сомнений в его намерениях у меня не осталось. — Я сам слышал, как Кэп с караульным о тебе договаривались: «мол… сначала я его погоняю, а потом заберёте Краснова себе. А то как же?.. почти весь взвод и без командира останется… не порядок».

— Да, да — я тоже слышал: «мол… и мы без тебя не сможем обойтись и остальные на плацу тоже». Так вот и поделили тебя в порядке очереди. — Подключился Дед.

— Ага, точно, так и было… — продолжал Емеля. — Мы ещё сначала не поверили: ну как можно так гонять человека?

Емеля едва сдерживал смех, стал говорить громче и гораздо азартнее, а все остальные напряжённо дожидались развязки, боясь пропустить даже слово.

— А тут капитан и говорит, — продолжил Емеля: «Краснову эти нагрузки, что разминка: ковбой из него ещё, конечно, хреновый, но с лошадью он уже точно на равных».