Машина плавно ехала по дороге. Мира уткнулась в окно. Там мелькали лесные пейзажами, разбавленные тихими улицами уютного городка. Приземистые домики и роскошные коттеджи нависали над тротуаром. Большинство из них сдавались в аренду для отдыхающих. Улица казалась бесконечно долгой, голова после контузии постоянно болела, Миру часто знобило и больше всего на свете она мечтала развалится на удобной кровати. Но отдыхать приходилось на заднем сидении. Поездка продолжалась уже четвёртый день. Саймон за это время успел сменить три машины и избавиться от форменной полицейской брони.
Вдруг Мире на глаза попалось приметное двухэтажное здание со стандартными указателями, и её как током ударило:
— Вон там полицейский участок, — вскрикнула она, указывая пальцем в окно. — Почему мы проезжаем мимо? Почему бы не подождать там людей министра?
— Потому что у меня другие инструкции, — не глядя назад, буркнул Саймон.
Алан задремал на переднем сидении и всё прозевал.
— Не волнуйся, девочка, мы почти на месте, — хмыкнул полицейский и растянул губы в самодовольной улыбке. Мира нахмурилась. С каждым днём нахальный водитель нравился ей всё меньше и меньше.
Саймон не врал. Машина проехала ещё около километра, свернула на первой развилке, потом ещё минут десять по грунтовой дороге среди высоких хвойных деревьев и остановилась у порога одинокого охотничьего домика. Коттедж был полностью деревянным, дорога упиралась прямо во входную дверь.
— Приехали, — буркнул Саймон и заглушил двигатель.
Выйти из машины было очень приятно. Ноги затекли, тело здорово истомилось. Пока Мира и Алан рассматривали новое убежище, Саймон достал из багажника походный рюкзак, звякнул ключами и потопал к двери.
— Не отставайте, — бросил он через плечо. — На улице вам лучше не показываться… здесь за вас только я.
Прошли в дом. Убранство было стандартным для съёмных коттеджей: несколько спален, гостиная с круглым столом, мягкой мебелью и камином, да маленькая кухня.
Саймон первым делом проверил комнаты и зашторил все окна. Потом уселся за кухонным столом.
— Может, теперь объяснишь, что это было? — переглянувшись с Мирой, проговорил Алан и присел за стол. Мира расположилась рядом с шефом.
— Отдохнуть не хотите, сил перед разговором набраться?
— Нет, сил нам хватит, — твёрдо ответил профессор.
— Это закрытая информация, доктор…
— Нас едва не убили, — вспылил Алан, перебивая Саймона.
— Ну ладно, ладно, — миролюбиво поднял руки над головой полицейский, насмешливо глядя на профессора. — Возможно, кое-что я рассказать всё же могу.
— Так расскажи, чего тянешь резину? — поддержала шефа Мира.
— Ты и Кора — вы воспламенённые?
— Нет, — слегка нахмурился Саймон. — Слушай, девочка, чайку приготовишь?
— Я тебе не девочка, — нахмурилась Мира. — И не прислуга.
— Эх, — тяжело вздохнул Саймон, наградил её мерзкой улыбкой, встал и подошёл к плите. Нашёл в тумбе чайник, набрал водой, подключил.
— В общем, — не поворачивался он от плиты. — Вы верно подметили, доктор, что мы с Корой люди необычные, но мы не воспламенённые.
Он вытряхнул на стол содержимое рюкзака. Там было несколько десятков порций сухих пайков и россыпь пакетиков с чаем и кофе.
— Я скажу вам больше — воспламенённых в нашем мире не осталось совсем. Андрей Великий был единственным магом, который мог разжечь искру силы в крови человека. Его потомки, к сожалению, на это неспособны.
— Но, что тогда… — Удивлённо протянул Алан, но Саймон его перебил.
— Мой прадед был воспламенённым. Я унаследовал часть его силы. Крохотную часть. С каждым новым поколением гены становятся слабее. Я самый младший мужчина моего рода… и самый слабый.
— Но это же значит, что?.. — Изумлённо протянула Мира.
— Твой прадед был из приближённых Андрея Великого? — закончил за неё Алан.
— Можно и так сказать, — блеснул Саймон снисходительной улыбкой и отвернулся обратно к плите, снял закипевший чайник и разлил кипяток по кружкам. Потом вернулся к столу.
— Об этом всё. Делиться своей родословной я больше не буду.
— А тот маг в белой броне? — спросила Мира и скривилась как от дольки лимона, сразу вспоминая ментальную атаку, что чуть не вскипятила ей мозг. — Кора назвала его чистокровным и…
— А вот этого!.. — Строго проговорил Саймон, меняясь в лице. — Вы точно знать не хотите.
Алан и Мира ещё несколько мгновений молчали, недоумённо переглядываясь друг с другом, пока профессор всё же не решился на новый вопрос:
— Кто напал на лабораторию? И зачем?
— Эти люди… — Начал Саймон, прихлёбывая из чашки. — Называют свою общность «Продром»[1]. Они считают себя предвестниками новой Эпохи Перемен, говорят, что Утопия торрека себя изживает.
— Что за бред? — возмутился Алан. — Как это изживает?
— Ну… это очень сложный вопрос. Вот так просто ответить на него я вряд ли сумею.
— Тогда отвечай так, как сумеешь, — строго проговорила Мира. Телохранитель ей совсем не нравился, а его самодовольные ухмылки и дразнящие гримасы уже порядком поднадоели.
— Ух, злая какая, — подмигнул Саймон Мире. — Хорошо. Тогда придётся начать издалека, — лицо его вмиг стало серьёзным, ухмылки как не бывало. — Триста двадцать четыре года назад в наш мир пришли одиннадцать пришельцев из другого мира, во главе с торреком.
