Мемуары на руинах - [43]
День решили провести в Суздале. Остановили два грузовика, гружённых камнем. Мне шофёр попался молодой, лихой. Всю дорогу говорили. Парень очень смущался, бравировал, а я забыла все свои комплексы: болтала легко, просто, без «украшательств». Сама себе удивлялась. _Выговор у тебя не наш. У нас – на «О», как камни. Суздаль оказался слишком большим для восприятия, слишком знакомым по кинофильмам, слишком туристическим. Церкви закрыты, в музеях – выходной, наша невезуха! Вернулись на Нерль, искупались. (Чуть не сказала – домой.) Как мало надо для счастья! Иностранцы осматривают русский пейзаж, в который я вписываюсь, стоя по колено в воде, застирывая единственную рубашку. Ночь. До ближайшей деревни – два км, огни, лай собак – далеко. А здесь – только ветер, сильный и тёплый, вливающий в жилы одуряющий аромат цветущих лип, близкие – близкие звёзды, в которых плавает крест Покрова. Собор светится в темноте – прямая дорога в небо. Восторг (или ещё что-то, не найти слово!) вливается в грудь, переполняет её, его чисто физически не удержать внутри: надо вылить, ВЫРАЗИТЬ! Ищу слова, напрягаюсь, надо крикнуть их, прекрасные, как эта ночь, в небо, чтобы не упасть под тяжестью этой величественности, не быть раздавленной. Но нет такой песни. Танцую, ору (слава Богу, что никто не видит), кажется, что, если найду слова – взлечу в небо, стану равной этому великолепию, стану Богом. Ощущение такое сильное, что хочется рвотой изрыгнуть внутренности, вывернуться наизнанку. Слова маленькими серенькими червячками прячутся в траве, чтобы стать жалкой копией звёзд – это всё, на что они способны, бессильные. Я побеждена в этой борьбе и повержена. Плачу от бессилия и переполненности. И только Цветаевское: «Чёрная, как зрачок, как зрачок сосущая свет, люблю тебя, зоркая ночь! Голосу дай мне воспеть тебя, о Праматерь песен, в чьей длани узда четырёх ветров! Клича тебя, славословя тебя, – я только раковина, в которой ещё не умолк Океан. Ночь, я уже насмотрелась в зрачки человека! Испепели меня, Чёрное Солнце, Ночь!»
Цветаева победила. Бах победил.
Утром отправились во Владимир. Золотые Ворота. Наверху – музей. Галерея Героев, погибших в Великую Отечественную. Лопоухий паренёк 18 лет на фотографии, удивлённые глаза, солдатская форма. Под фото – указ о присвоении звания Героя. Посмертно. Он был младше меня. Дмитриевский собор – резной, кружевной. Успенский – действующий. Полутёмный. Запах ладана, свечи, много-много икон. Рублёвские росписи – «Шествие Праведных жён»…
23.07.71
Рано утром выходим на дорогу. Долго голосую. Начались тяготы совместного путешествия. Долгое общение с человеком утомляет и раздражает. Товарищ мой оказался нервным и капризным. Я, конечно, тоже хороша, но пересилить раздражение не могу: не разговариваем. К тому же, он не умнее меня, а в 26 лет это непростительно. Я не прощаю, хотя знаю, что не права. Ловим грузовик и едем молча, до самого города Горький, где, как известно, ясные зорьки. Бородино проехали без остановки. Часа в три прибыли. Прошли по главной улице. Кремль смотреть не стали – лень. Вышли на шоссе. Сил почти нет: разморило, укачало. Пить хочется страшно. Придорожная столовка – лучшее место для ловли попутки. У пивного ларька – очередь. Общаются трёх-пятиэтажным матом. Наблюдение: из дома выскакивает разъярённая женщина и на этом языке пытается убедить пьяного мужа вернуться домой. Он пугается, но, пьяному море по колено! бодро огрызается на том же языке. Наблюдение не для показа. Я думаю, что не выдержу, убегу, но нет – эти дни меня здорово изменили. Здесь мат естественен, как еда, а у меня простые заботы: еда и ночлег. Стою спокойно, изучаю фольклор. Да и потом: что за предрассудки – слова! Буквой больше – прилично, буквой меньше – нет! Какая разница. Я даже отважилась на кружку пива, чем привожу в восторг шоферню: свой парень! Мимо проходит огромный дядька с хлебом Совершенно обнаглев, бегу за ним: – Дяденька, дяденька! Возьми с собой! (Дяденька направлялся к головной машине колонны. Горький- Оренбург написано мелом. Я не могла упустить такую возможность). Спутник мой залезает в кузов – едем! Шофёры обычно долго молчат, но потом – прорывает, рассказывают о работе и о сынишке (обязательно!). Никогда раньше не думала, что с «работягами» может быть так интересно! Невольно сравниваю: шофёр – сильный, уверенный, спокойный, и я, глядя на него – уверенная и сильная, я – простой парень без кривляний, «милоты» и комплексов, останавливающий машины и так быстро находящий общий язык с незнакомыми(так кажется) – и мой друг, по праву старшинства пытающийся быть во главе нашей экспедиции. Но потерявший уже авторитет. Почти совсем – уважение и власть надо мной. Человек, который в комнатных условиях казался идеалом ума, такта, эрудиции, поражал знаниями и суждениями, здесь оказался беспомощным. Начитанность не заменяет опыта. А то, что раньше казалось милой детскостью, здесь видится инфантильностью. Ехали до темноты. Нас накормили и уложили спать в кузове на сене. Утром были в Казани.
Я переоценила свои возможности. Писала слишком подробно и не успела к сдаче дневника. Посему перехожу к воспоминаниям сорокалетней давности, потому как «Каждый день помню так подробно, вижу в ярких картинах, как будто это было накануне. В путешествии удалось добиться той жизненной полноты, которой так не хватало. Дни были долгие-долгие, и каждый стоит нескольких в обычной жизни. Конечно, хорошо было бы так всегда жить, но нереально. Одно дело – перепрыгивать высокий забор, другое – преодолевать собственную лень. Одно дело – физическая усталость, другое – работа над собственной психикой. От второго устаёшь намного больше. Мне, для того, чтобы чувствовать себя живой необходимо постоянное движение.»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.