Мемуары на руинах - [26]
15.09.69
Занимались в «Брянцевской» комнате. В тренинговых упражнениях сдвига нет. Дорогу от дома до студии вспоминали, помогая себе словами. Результат: меньше отвлекаешься, но картина уменьшается, дробится, «видю» отдельные предметы, а не общий «пейзаж». Разбирали и собирали воображаемую авторучку. Надо чаще работать с воображаемыми предметами, но… не всегда есть время, а, главное – желание.«В начале учёбы многое будет казаться скучным, неинтересным. Да и потом, в жизни. Будущий актёр должен во всём, что необходимо, находить интерес.»(????)
Всекурсовой конкурс песни. Песни не написала. Даже к лучшему, что песня осталась ненаписанной: посмеялись бы. Ведь это же было: «Я прихожу в ТЮЗ. Как в сказку!» Было. Теперь нет.
Нет, дело не в том, что я хорошая, а они – толпа, не понимают. Они, наверное, правы. Я не хочу ставить себя выше других, наоборот, многому учусь у ребят. А стихи такие хочется писать. Потому что есть такая тенденция: люблю страдать. Если нет внешних, событийных причин, ищу их в себе. Страдаю от своего несовершенства. В этом смысле очень «помогают» книги. Всякое резкое суждение автора о недостатках своего героя принимаю на своё счёт.
Цвейг «Нетерпение сердца»: «Есть два рода сострадания. Одно малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, торопящегося поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего.» Обо мне. Может быть, в этом эгоцентризм – слишком много внимания обращать на свои переживания! А, как выяснилось на днях, эти переживания, довольно- таки бурно выражаемые, неприятны окружающим.
Но, только разобравшись в собственных переживаниях, легче, по аналогии, разобраться в чужих. Мне говорят: – Держи всё в себе, ничего не показывай, всё равно не поймут. Не показываю. Просто скрывать не умею. Показывать, изображать – противно. Надо учиться держать себя в руках. Этюд «молча вдвоём», чтобы сказать самое необходимое. Фильтр. Как же я на сцене буду реагировать, если научусь сдерживаться. Так и буду «брёвнышком». Всё в себе, и никто ничего не увидит. В. М. назвал меня «колбой». Но истеричность тоже никого не трогает. Фильтр. До последней возможности держать в себе, чтобы наружу вышло самое необходимое, истинное.
18.09.69
Неожиданно Т. Куприянова предложила мне участвовать в её номере – игре на детских роялях. Долго колебалась – завтра концерт, не успеем. Но после провала моего «Милорда», когда я на полном трагическом серьёзе пыталась изобразить Пьяф, в зале захохотали, я обернулась и увидела, что мой «аккомпанемент», видимо, не зная, чем себя занять, приплясывает и корчит рожи что есть сил… На перроне метро сели с Таней на скамейку, достали «инструмент». Соседние скамейки оккупированы молодыми парами. Сначала недоумённые взгляды, потом – смех, разошлись. Меня страшно это смутило, и, чтобы побороть смущение, стала бить по клавишам ещё сильнее.
19.09.69
Ждали. Боялись этого дня. Подарок курсу. Ничего лучше не придумала: полено, из которого ёщё не вышел Пиноккио, а уж какое у него будет лицо – зависит от курса. Рано утром выскользнула из дома с пилой-ножовкой за пазухой совершать диверсию. Удивительно приятно побороть лень, заставить себя встать рано, из тёплой постели – в морозное утро, бродить по лесу, пилить толстенное бревно, вдыхая запах опилок, скинуть плащ в разгаре работы…
Общие ошибки: игра в «кого-то», неправда, возникающая из желания казаться лучше, милее. Оригинальность без оправдания – теряется вера в совершаемое. (????)
О номере с детским роялем и вспоминать не хочется. Я здорово испортила Татьяне номер: стыдно было выходить на площадку, неловко, нехорошо. От этого – трепалась. От стеснения всегда кривляюсь. Мою сентиментальную сущность очень тронуло выступление Оли Лысенковой. Она вышла, запела, кровь прилила к лицу – у меня слёзы на глазах: – верит! Очень хорошо. Хотя без замечаний не обошлось
21.09.69
Сегодня утром предоставлены в полное распоряжение Саши Тропкина Крик стоит страшный – слышно от метро. Ещё ничего не сообразили. Но уже были расставлены по местам, получили задание, работаем. Как в армии, когда общий результат не виден, но каждый рядовой делает своё дело. Но пришёл З. Я. и очень нас ругал. За что? Тропкина отчислили.
«Наибольшую эффективность в работе приносит непрерывность и сознательность работы.»
Это ясно.
«Не сбиться на развлекательность и затейничество! Наши цели – гораздо выше!»
Высокие цели! Вчера было открытие сезона – «После казни прошу.»
Спектакль трудный для многих. Требует работы мозга. Впереди, в партере дерутся программками, сзади модерновые девицы целуются и громко, навесь зал – хохочут. Вывели. Так для кого выматывается больной Тараторкин? Кому он рассказывает жизнь героя? Героя! Наши цели – выше! Не развлекательство! Не затейничество! Знаю. (17 лет!) Знаю, что искусство перестаёт быть искусством, если идёт в ногу со временем: впереди, только впереди! А всё-таки больно, очень больно! Сцена – чудовище! Она моментально отбирает у человека возможность дышать, двигаться, видеть, слышать… Она оглушает, ослепляет, отупляет! Нет, не так! Чтобы быть на сцене живым человеком, надо, отдав ей 90% чувств, оставить себе 100%. Нужно быть большим, для того, чтобы не уменьшиться. Сцена уменьшает достоинства и увеличивает недостатки. Обратить недостатки в достоинства! Главное – не как выглядит человек, и не какую роль он играет, а что он этой ролью хочет сказать. Вопрос, которым я живу на сцене – важнее успеха. (Понятно: успех может быть дутым. Даже часто. И забота об успехе – это низменно, тогда – идти в манекенщицы!
Кит Ноэль Эмерсон (англ. Keith Noel Emerson) (2 ноября 1944 — 11 марта 2016) — британский клавишник и композитор. Наряду с Джоном Лордом и Риком Уэйкманом признан одним из лучших клавишников в истории рок-музыки. От The Nice до Emerson, Lake & Palmer — откровенная история человека, изменившего саунд рок–н–ролла.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.