Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 2 - [16]
Однако внезапное озарение (которому я также обязан Вашему императорскому величеству), подтолкнуло меня к внесению изменений в мой проект, не меняя его сути. На мысль о более простом плане, который позволяет избавиться от многих трудностей при его исполнении, натолкнуло меня обсуждение законопроекта об организации Правительствующего Сената, а также некоторые данные, которые мне удалось собрать относительно административного устройства Финляндии.
Вопрос стоит не о верховном правителе Литвы и его назначении из числа членов императорской семьи, поскольку любой генерал-губернатор смог бы занять это место и осуществлять там свои полномочия. Ни одно из европейских правительств не смогло бы придраться к такому порядку внутреннего управления и не увидело бы в нем никаких враждебных намерений.
Население всех восьми губерний Литвы будет безмерно радо исполнению своих желаний, а Ваше императорское величество, создавая мощный заслон для России со стороны запада, и сделав для этого не более того, что было сделано для Финляндии, сумеет удвоить воинский набор в этой части империи по сравнению с тем, что было раньше, увеличить примерно на треть сбор налогов и сэкономить миллионы рублей на содержании государственных чиновников.
Государь, имея позволение доверять Вашему императорскому величеству все свои мысли, я обращаюсь к Вам и прошу простить, что вместо обоснованной записки кладу к Вашим стопам проект указа, поскольку это наиболее простой и быстрый способ, позволяющий ознакомить Вас с тем, как я вижу устройство Литвы.
Я не назвал лиц, которые могли бы войти в редакционную комиссию для детальной проработки такого устройства, поскольку их выбор мне безразличен и не имеет ничего общего с сутью дела.
Все, что Ваше императорское величество прикажет и решит, будет нести отпечаток его мудрого и справедливого правления, но посмею при сем добавить, что если его сердце ищет потребность и сладкое удовлетворение в каждодневном увеличении числа осчастливленных им людей, он найдет редкостное ублаготворение, пока еще пользующееся малым спросом со стороны других монархов, в том, что одним росчерком пера сможет обеспечить существование и счастье восьмимиллионного населения, укрепить силу и мощь своей империи не путем новых завоеваний, а посредством мудрого правления на основе благодеяний, а не обид и угнетения.
Примите и т. д. и т. п.
Петербург, октября 22 дня 1811 года».
«Мы, Божией милостью, и прочая, и прочая, и прочая.
Определив основы общей организации министерств в нашем манифесте от 25 июня 1811 года, и принимая во внимание все обстоятельства, связанные с особым устройством губерний империи, и в их числе устройство западных провинций, желая установить для них более простое и сообразное с местными условиями административное управление, Вняв мнению Государственного Совета, повелеваем и приказываем…
Губернии: Гродненская, Виленская, Минская, Витебская, Могилевская, Киевская, Подольская и Волынская вместе с округами Белостокским и Тарнопольским образуют отныне отдельную провинцию под названием Великое княжество Литовское.
Управление Великим княжеством Литовским поручается должностному лицу со званием императорского наместника, управляющего Великим княжеством Литовским.
Императорский наместник пользуется титулом Высочества. На его содержание определяется отдельная часть государственного имущества. Назначить ему местопребыванием Вильну – главный город Великого княжества.
Образовать при Нас и под Нашим непосредственным началом литовскую канцелярию во главе с назначаемым нами статс-секретарем. Данная канцелярия станет нашим непосредственным органом для управления делами Великого княжества Литовского.
Внутреннее управление Великим княжеством поручается Административному совету под председательством императорского наместника. В совете предусмотрена организация ряда департаментов в составе генерального директора и нескольких советников. Все члены Административного совета назначаются Нами.
Административный регламент государственного управления Великого княжества Литовского охватит организацию всех отраслей внутреннего управления, обязанности должностных лиц, а также предписания для органов власти, в частности, в отношении территориального разделения Великого княжества, порядка взимания налогов, управления государственным имуществом, набором и содержанием войск, полицией, почтой, путями сообщения, ведомствами юстиции, духовными делами, народным просвещением, поощрением земледелия и промышленности.
Редакция административного регламента возлагается на назначенную Нами комиссию в следующем составе… Комиссия действует под Нашим непосредственным контролем и должна представить Нам в возможно короткие сроки результаты своих решений.
Литовский статут навсегда остается гражданским законодательством для Великого княжества Литовского, и все делопроизводство в Великом княжестве будет вестись на польском языке.
Последней инстанцией для решения всех гражданских и уголовных дел будет верховный суд в Вильне. Право применения смертной казни и помилования остается за Нами.
Впервые читатель получил возможность ознакомиться на русском языке с мемуарами Михала Клеофаса Огинского, опубликованными в Париже в 1826–1827 годах.Издание уникально тем, что оно вписывает новые страницы в историю белорусского, польского, литовского народов. Воспоминания выдающегося политика, дипломата и музыканта М. К. Огинского приоткрывают завесу времени и вносят новые штрихи в картину драматических событий истории Речи Посполитой конца XVIII века и ситуации на белорусских, польских, литовских землях в начале XIX века.
Федор Дмитриевич Крюков родился 2 (14) февраля 1870 года в станице Глазуновской Усть-Медведицкого округа Области Войска Донского в казацкой семье.В 1892 г. окончил Петербургский историко-филологический институт, преподавал в гимназиях Орла и Нижнего Новгорода. Статский советник.Начал печататься в начале 1890-х «Северном Вестнике», долгие годы был членом редколлегии «Русского Богатства» (журнал В.Г. Короленко). Выпустил сборники: «Казацкие мотивы. Очерки и рассказы» (СПб., 1907), «Рассказы» (СПб., 1910).Его прозу ценили Горький и Короленко, его при жизни называли «Гомером казачества».В 1906 г.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.