Мемуары - [43]

Герцог Ларошфуко предлагал ему кроме того послать г-на де Тюренна в Стене, Клермон и Дамвиллье, дабы тот стал во главе долженствовавших отойти туда старых войск Принца, {8} каковые вместе с войсками, которые испанцы должны были направить из Фландрии, доставили бы г-ну де Тюренну возможность занять ту самую крепость, {9} где г-жа де Лонгвиль и он, герцог Ларошфуко, держались во время пребывания принцев в заточении. Наконец, Принц поручил герцогу Ларошфуко поставить герцога Буйонского в известность о его намерении оставить принца Конти, г-жу де Лонгвиль и г-на де Немура в Бурже и в Муроне, чтобы произвести там наборы и прочно подчинить своей власти Берри, Бурбонне и часть Оверни, тогда как он сам отправится в Бордо, куда приглашен Парламентом и народом и куда испанцы доставят ему войска, деньги и корабли соответственно соглашению маркиза Сильери с графом Фуенсальданья, дабы облегчить набор войск, который он будет вынужден произвести и в Гиени; что к его партии примкнет граф Дюдоньон {10} с крепостями Бруаж, Ре, Олерон и Ла-Рошель; что герцог Ришелье сделает то же и проведет свои наборы в Сентонже и в области Онис, маршал Лафорс - в Гиени, а герцог Ларошфуко - в Пуату и Ангумуа, маркиз Монтеспан {11} - в Гаскони, г-н д'Арпажон {12} - в Руэрге и что Принц не обойдет своею признательностью г-на де Марсена, командующего армией в Каталонии.

Столь блестящие виды на будущее укрепили герцога Буйонского в намерении примкнуть к Принцу, и он дал герцогу Ларошфуко слово, что сделает это на перечисленных выше условиях. Принцу, однако, не удалось столь же преуспеть в привлечении герцога Лонгвиля и добиться от него, сколько он ни настаивал, окончательного и твердого обещания, то ли из-за его нерешительности, то ли потому, что тот не хотел поддержать образованную его женой партию, или так как счел, что, связав себя обязательствами пред Принцем, окажется втянутым в это дело сильнее, чем было в его обычае.

Так и не сумев чего-либо от него добиться, Принц направился в Шантийи, где ему стало известно, что против него повсюду принимаются меры и что, невзирая на увещания герцога Орлеанского, королева не пожелала отложить хотя бы на двадцать четыре часа назначение трех названных мною министров. Итак, увидев, как складываются дела, он решил, что пора прекратить колебания и удалиться в свои губернаторства. Он немедленно известил об этом герцога Орлеанского и пригласил принца Конти, а также герцогов Немура и Ларошфуко прибыть на следующий день и Эссонн для совместной посадки и Муром. Этот отъезд, который все предвидели уже очень давно, который Принц считал необходимым для своей безопасности и который всегда был желателен королеве как некий шаг к возвращению Кардинала, смутил тем не менее и приверженцев Принца, и двор. Обе стороны стали раскаиваться, что допели дела до такого состояния, в каком они оказались, и перед каждым предстали образы гражданской войны со всем неведомым и ужасным, чем чреваты ее события. Тогда и герцог Орлеанский располагал возможностью с успехом использовать сложившуюся обстановку, и Принц провел полный день в Ожервиле у президента Перро {13} в ожидании, не пришлет ли ему его королевское высочество каких-нибудь предложений, но поскольку мельчайшие обстоятельства обычно имеют в наиважнейших делах исключительное значение, так и в данном деле случилось, что герцог Орлеанский, склонив королеву удовлетворить Принца в вопросе о назначении трех министров, не пожелал взять на себя труд сразу же собственноручно об этом ему написать и отложил на день свое сообщение. Таким образом, Круасси, {14} получивший поручение доставить Принцу это послание, не нашел его в Ожервиле, {15} когда Принц еще колебался, как ему поступить, и ждал, не наметится ли примирение, и встреча между ними произошла лишь по прибытии Принца в Бурж, где восторженные приветствия народа и знати настолько укрепили его надежды, что он проникся уверенностью в поддержке всего королевства, которое, как он считал, последует их примеру и возьмет его сторону.

Поездка Круасси, таким образом, оказалась бесплодной, и Принц, продолжив свой путь, прибыл в Мурон, где его ждали Принцесса и г-жа де Лонгвиль. Он задержался там на день, чтобы осмотреть крепость, которую нашел превосходной и в отличнейшем состоянии. Итак, поскольку все способствовало укреплению в нем надежд и благоприятствовало его новому замыслу, он больше не колебался, начинать ли войну, я в тот же день набросал пространную инструкцию на предмет заключения договора с королем Испании, причем учел в ней интересы как своей ближайшей родни, так и главнейших своих приверженцев. Для ведения переговоров был избран Лене. {16} Затем своему брату и г-ну де Немуру Принц вручил деньги на проведение наборов в соседних провинциях и, оставив их в Муроме с г-жой де Лонгвиль, оставил там же и интенданта правосудия {17} г-на де Винея, чтобы тот начал обложение подушною податью Берри и Бурбонне, настоятельно посоветовав ему щадить город Бурж, дабы удержать его в том же расположении духа, в каком, он тогда находился. Отдав надлежащие распоряжения. Принц назавтра вместе с герцогом Ларошфуко выехал из Мурона. Остановившись проездом в поместье герцога, {18} Принц нашел там много присоединившейся к нему знати и с нею поспешил в Бордо, куда немного погодя прибыли {19} Принцесса с герцогом Энгиенским. Там все сословия города приняли его с ликованием, и трудно сказать, что больше воодушевляло этот горячий и привычный к мятежам люд - блеск рода, к которому принадлежал Принц, и его личная слава или, быть может, то, что они видели в нем самого могущественного врага герцога Эпернона. Такое же настроение нашел Принц и в Парламенте, который вынес все, какие только Принц мог пожелать, благоприятствующие его целям постановления. {20}