Мемуары и рассказы - [128]

«В Москве еще ни разу не выпадал снег, – подумал он, – а у нас, наверное, еще жара».

– Погодите, коллега, – окликнул его знакомый голос.

Полный, веселый доктор Василий Иванович Болотов, запыхавшись, догонял его. С Василием Ивановичем, главным врачом совхозной больницы, Геннадий познакомился еще в Москве. Это он на комиссии по распределению потребовал, чтобы молодого хирурга направили именно к нему в больницу, в совхоз. Себя Василий Иванович назвал шутливо «медхен фюр аллес», так как, кроме него, пока в больнице работали только фельдшер, его давний коллега, да две сестры, одна из которых совсем неопытная, только что из медучилища. Геннадий и новый кардиограф были завоеванием главврача в этой московской поездке.

– Сейчас покажу вам нашу больничку, познакомлю с персоналом. Вы уже завтракали?

– Да, благодарю вас.

– Вот и хорошо.

– Скажите, пожалуйста, а много у вас сейчас больных по нашей специальности?

– Давайте сразу с вами договоримся, голубчик: все больные по всем специальностям – наши с вами больные. Я, видите ли, придерживаюсь принципа моего батюшки, старого земского врача, всю жизнь прожившего в деревне километрах пятидесяти отсюда. Да он и сейчас там живет. Не практикует уже, правда, но иногда… Он меня так воспитал – деревенский врач должен уметь всё – и рода принять и в случае надобности сделать резекцию желудка, и вылечить от пневмонии… Так-то, мой юный друг. Тем более, что мы с вами пока единственные врачи на десятки километров вокруг. Содержит нас совхоз, но подчиняемся мы райздраву, и всяким другим здравам, так что если надо – катим, куда позовут.

«Больничка» оказалась новеньким двухэтажным зданием; внизу приемный покой и поликлинические кабинеты, наверху стационар на пять палат. Больных почти не было, только в женской лежала какая-то старуха, а мужской сидел на койке молодой парень с перевязанной рукой.

– Вот как раз по вашей специальности? Огнестрельная рана. Ночью поступил.

– Огнестрельная?

– Да. Дробь. Займитесь. Я выезжаю на вызов в дальнее отделение, так что с персоналом знакомьтесь сами. Будьте с ними построже. Особенно с Лидией Большой. Это она… впрочем, сами разберетесь. И помните – вы их начальство, а я ваше. Об этом тоже не следует забывать.

«А он вовсе не так добродушен, как кажется», – подумал Геннадий.

…Лидию Маленькую так и хотелось называть Лидочкой – это была худенькая коротышка с небольшими ямочками на розовых щеках; глаза постоянно прищурены в улыбке, так что нельзя разобрать, какого они цвета. И вдруг оказывалось, что они ярко черные, как две неосторожно оброненные на это светлое личико капли. Голос у нее был высокий и звонкий. Что-то в нем постоянно трепетало, казалось она вот-вот заливисто расхохочется. Знакомясь с Геннадием, она багрово покраснела от смущения, сказала излишне громко:

– Очень приятно, Лидия Васильевна.

И тут же, не удержавшись, фыркнула.

– Конечно, просто Лида.

Лидия Большая была полной противоположностью своей товарке: высокая, очень худая, с продолговатым, темным лицом, волосы по старинному разделены на прямой пробор и стянуты на затылке в небольшой узел; узкие, косо разрезанные глаза были того странного цвета, какой бывает у рыжих кошек – ярко желтые: взгляд их был такой же настороженно-пристальный, как у кошки, готовой к прыжку. Геннадия она осмотрела с ног до головы: губы ее чуть дрогнули и непонятно было, одобрила она молодого человека или осудила.

Протянув вялую руку, сказала холодно:

– Лидия Павловна.

«Да, такую Лидочкой не назовешь», – оторопело подумал Геннадий.

– Еще у нас лекпом есть, Асан Асанович, он сейчас на родах в дальнем, – пискнула Лидочка.

– Фельдшер Александр Александрович Соколов, – сухо поправила Лидия Большая.

– Так я же и говорю, – отозвалась Лидочка.

И опять сильно покраснела.

«Да она ее боится, этой Павловны?»

Прикосновение к влажной руке Лидии Большой, да и вся она, вызвали у Геннадия легкую неприязнь, но одновременно и странный интерес: хотелось заглянуть по ту сторону янтарной желтизны ее взгляда, так же, как за яркие плоскости картин без теней старика-хозяина.

– Вот вам халат, сказала Лидия Большая.

– Благодарю. Не поможете ли вы мне при осмотре раненого?

– Это моя обязанность. Идемте. Лидочка, если будут больные, – вызовите нас, мы в перевязочной.

Немного волнуясь, Геннадий осматривал слегка уже воспалившееся предплечье с множеством мелких, припухлых ранок. Большинство дробинок, видимо, пронзило руку насквозь, но несколько застряло в мягких тканях плеча.

– Почему не извлекли? – как можно строже спросил Геннадий.

– Явился ночью, решили ждать вас.

– Напрасно. Укол. Готовьте шприц.

– Готов уже.

– Как это вас угораздило? – обратился Геннадий к парню.

Тот не ответил. Он безучастно смотрел в окошко. Весь его вид говорил: «делай свое дело, а в мои не лезь!»

– Как вас зовут? – спросил Геннадий, пытаясь завязать хоть какие-то отношения с пациентом. – И как это с вами? На охоте, что ли?

– Какая сейчас охота? – неприятно рассмеялась Лидия. – Отец это его… Случайно.

– Врешь! – бросил парень, не отрывая взгляда от окна.

– Послушайте! – возмутился Геннадий.

– Сука! – тихо, но внятно произнес парень.