Мемуары Хейро. Воспоминания великосветского хироманта: практикум и реминисценции - [36]
Отпечаток руки сэра Артура Бэлфора
В такой книге, как эта, было бы неуместным описывать соответствие черт характера и линий рук. Я не хочу надоедать читателям подобными деталями. Однако тем, кто обладает знанием темы, представленные репродукции дадут много важной информации.
В этом томе я лишь вскользь упоминаю о встречах с выдающимися людьми, которые состоялись у меня во время второго визита в Лондон. Достаточно сказать, что среди многочисленных посетителей, бравших у меня консультации и оставлявших свои отпечатки ладоней, были герцогиня Лейнстер, графиня Абердин, граф де Пари, принцесса Эулалия, лорд Китченер Хартумский (в то время генерал Китченер), лорд Чарльз Бересфорд, герцог Ньюкастл, преподобный Дж. Пейдж-Хоппс, Роберт Хайченс, генерал-лейтенант Понсонби, сэр Генри Драммонд Вольф, преподобный Годфри Биддульф, мадам Сара Гранд, Джон Стрендж Уинтер, миссис Флоренс Фенвик Миллер, миссис Анна Безант, сэр Эдвин Арнольд, сэр Джон Лаббок, лорд Лейтон (президент Королевской академии), сэр Артур Салливан, леди Пэджет, леди Генри Сомерсет, мадам Мельба, мадам Кальве, генерал сэр Редверс Баллер и т. д. и т. д.
Из боязни утомить моих читателей я не вношу сюда воспоминания о периоде после моего второго сезона в Лондоне. Вкратце лишь отмечу, что я путешествовал по Соединенным Штатам и читал лекции по хиромантии. Меня часто приглашали для выступлений в церквях, например в церкви Сен-Пола в Бостоне. Иногда мне приходилось выступать перед собраниями методистов – как это было в Чаутокуа. Порой моя аудитория достигала двух-трех тысяч человек, и после лекций люди проявляли огромный интерес к моей системе чисел.
В следующей книге я предполагаю ознакомить читателей с моими приключениями в Америке. Я опишу мои встречи с президентом Гровером Кливлендом [34] и миссис Кливленд, а также с членами его правительства.
В ту пору со мной случилось несколько серьезных историй. Я расскажу о некоторых ссорах с клиентами в Америке и о моей парижской жизни, наполненной множеством встреч с такими выдающимися людьми, как король Леопольд Бельгийский, шах Персии, принц Луи Наполеон, принц Карагеоргевич Сербский, великий астроном Камиль Фламмарион [35], знаменитый доктор Эванс (маркиз д'Ойли), архиепископ Ирландский, монсеньор О'Коннел Римский и главные члены английских и американских колоний.
Я беседовал с каждым из них. Они представились мне в совершенно ином свете, чем их привык видеть мир. Поэтому в следующей книге вы узнаете о том, какие черты я отметил в этих личностях.
Глава 30. Заключение
В заключении моей первой книги воспоминаний я вновь повторю, что не пытался сделать что-то иное, чем просто дать отчет о моей необычной карьере. Для своих последователей и для ярых скептиков добавлю, что хотя мы, возможно, никогда не проникнем в таинство сакральных законов, это еще не повод для их отрицания. Пока человечество не раскрыло тайну жизни, мы вряд ли сможем понять смысл всех ее проявлений.
Каждый день исследователи натыкаются на новые истины, и в духовной сфере жизни их не меньше, чем в физической. Трудность понимания не делает оккультные таинства менее правдивыми. Жизнь, цель и структура интимно переплетены станком ткачихи-Судьбы, и этот узор вряд ли устроит земные глаза.
Одно я знаю наверняка: оккультная сторона жизни похожа на золотую нить, которая связывает все остальное вместе. Она была, есть и будет. Она находит выражение в образах, формах и линиях, пишет истории в судьбах людей, использует народы, как свои инструменты, и ничто – от атома до самого великого – не может уклониться от ее воздействия, какой бы ни была конечная цель. Я защищаю оккультизм, потому что он добр в своей сути. Как миссионер, обретший истину, я пытаюсь достучаться до каждого члена нашего сообщества. Оккультизм – это сердце всех религий и, следовательно, величайшая религия из ныне существующих. В ее храме встречаются католики и протестанты, мусульмане и евреи, и отсюда они могут проследить истоки своих церемоний и понять причину, по которой следы сакрального знания были утеряны в пыли столетий.
Познакомившись с оккультизмом, евреи могли бы понять, почему число двенадцать было выбрано для количества их племен или колен. Христиане увидели бы ту же истину в количестве апостолов на Тайной вечере. Храм Соломона больше не был бы молчаливой грудой огромных камней. Он стал бы откровением Господа, данным Моисею: «Уверься, чтобы все было сделано согласно плану, который Я показал тебе на небесах» (а именно в соответствии со схемой самого творения, проявленного в двенадцати знаках Зодиака, которые в Храме представлялись двенадцатью коленами Израиля и были предтечей двенадцати апостолов Христа).
Если бы христиане отследили бы свои религиозные церемонии (например службу освящения католических кафедральных соборов), они поняли бы оккультный смысл, о котором мало кто догадывается, – включая и тех священников, которые выполняют эту церемонию. А здесь мы имеем двенадцать крестов, символизирующих двенадцать домов Зодиака; семь свечей, представляющих семь творческих планет, контролирующих Большого Человека Вселенной (семь – духовное число всего творения); четыре креста, нарисованные в четырех углах Верхнего алтаря, которые символизируют четырехугольные камни года или четыре знака сезонов.
