Мемуары - [2]

Под руководством своего дяди она упражнялась в литературном творчестве, добиваясь правильности и легкости стиля. Вместе с непринужденностью, ясностью и духом французских писателей она усвоила отчасти и их остроумие. Современники отмечали ее острые шутки и живость возражений.

«Таким образом, — отмечал Валишевский, — врожденные и приобретенные таланты представляли вместе одно целое, прелесть которого единодушно признавали современники как в России, так и за границей». Отдавая должное уму Варвары Николаевны, современники, однако, не говорили про ее привлекательную внешность: и действительно, Варвара Николаевна не была красавицей.

В 1783 году она была назначена фрейлиной ко двору, где ее брат с 1780 года числился камер-юнкером. При дворе Варвара Николаевна впервые встретила Николая Николаевича Головина (родился в 1756), внука генералиссимуса, фельдмаршала графа Федора Алексеевича Головина. Молодые люди понравились друг другу, но княгиня Голицына воспротивилась немедленному браку, находя его преждевременным. Головин отправился в заграничное путешествие, долгое время находился в Париже, но знакомства и связи, заключенные там, не имели ничего общего ни с литературой, ни с искусством. «Говорят, — пишет Валишевский, — что у него была связь со знаменитой «Амазонкой свободы», Теруань де Мерикур; может быть, она и была матерью ребенка, о котором впоследствии заботилась графиня Головина со снисходительностью, к которой почти обязывали нравы той эпохи». (Внебрачный сын Головина был пожалован дворянской грамотой и носил, по обычаям того времени, фамилию Ловин — от сокращенной фамилии своего отца.) Помимо сына Головин имел еще внебрачную дочь, также воспитывавшуюся впоследствии Варварой Николаевной. Позже она была выдана замуж за де Ри-виера Гессенского, посланника в Петербурге.

По возвращении из путешествия графа Головина Варвара Николаевна вышла за него замуж. «Я ужинал вчера с графиней Головиной, — писал в январе .1792 года граф Валентин Эстергази, посланный в Петербург французской аристократией, — она до безумия любит своего мужа, и он также ее очень любит. Их приятно видеть».

Головин вызывал противоречивую оценку современников, большей частью недоброжелательную. Будучи в 34 года полковником, он не испытывал склонности ни к воинской, ни к гражданской службе, но отличался всегда строгой честностью.

В своих воспоминаниях Варвара Николаевна очень сдержанно описывает ряд событий личного характера и не упоминает о многих фактах, игравших значительную роль в ее интимной жизни. Головина приписывает своему мужу черты благородства и великодушия, реабилитирующие его память. С другой стороны, сам Головин не мешал жене устроить в их доме гостеприимный салон, где, «как в Петербурге, так и в Париже, благодаря потоку эмиграции, установившемуся в ту эпоху между двумя странами, смешались два общества в одно избранное, одинаково привлекательное и прелестное».

Осмотрев петербургские салоны на берегу Невы, Адам Чарторижский писал: «Дом Головиных отличается от всех мною перечисленных. Здесь нет ежедневных вечеров, но вместо этого небольшое избранное общество, вроде того, которое в Париже продолжало старинные традиции Версаля. Хозяйка дома остроумная, чувствительная, восторженная, обладает талантами и любовью к изящным искусствам».

Среди близких подруг Головиной была графиня Анна Ивановна Толстая, дочь князя Ивана Сергеевича Барятинского и княгини Екатерины Петровны, урожденной Голштейн-Бек. Мать последней, Наталья Николаевна, урожденная Головина, была теткой Николая Николаевича. С живым умом и романическим темпераментом, графиня Толстая слыла красавицей. Близкие называли ее «Длинная», тогда была мода на прозвища, а Головину за ее резвость и насмешливость, которая все-таки обыкновенно не обращалась в злость, прозвали «маленьким драгуном».

В 1793 году Екатерина II занялась браком своего внука, Александра Павловича. Ее выбор пал на принцессу Луизу Баденскую, которая после принятия православия получила имя Елизаветы Алексеевны. Для молодой четы был учрежден двор, и граф Головин занял там должность маршала, причем в этом назначении значительную роль сыграла его жена. Екатерина II заметила «маленького драгуна» и решила поставить его на страже около Великой Княгини. Будущая Императрица Елизавета, соединенная в пятнадцать лет браком с супругом, которому тоже было только шестнадцать лет, конечно, не могла ждать помощи в таких делах от Екатерины Петровны Шуваловой, гофмейстерины ее двора и женщины, «одной из худших, находившихся вокруг трона». Великая Княгиня вскоре подружилась с графиней Головиной. «Обладая молодой женщиной, созданной во всех отношениях, чтобы покорять и пленять сердца, Великий Князь, кажется, довольно холодно отвечал на проявление ее робкой нежности. В то время мода доводила до восторженности чувства дружбы между мужчинами и между женщинами, и, кажется, подобный характер носила дружба Великого Князя Александра и Адама Чарторижского».

Екатерина II покровительствовала дружбе Великой Княгини и графини Головиной. До смерти императрицы эта дружба давала Головиной исключительное положение при большом и малом дворе.