Memory - [56]

Она снова повернулась ко мне и почти что в приказном тоне сказала:

- Пропустите меня! - руки ее сжались в кулаки, губы чуть дрогнули. Но сама она по-прежнему держалась стойко. Как настоящий воин.

- И куда ты пойдешь? - спросила Сэлл.

- Не знаю. Все равно, - бросила девочка.

Я отошел. Пусть идет. Ей нужно подумать. Телепортироваться без посторонней помощи еще не сможет. За пределы лагеря тоже не пройдет, везде стоят защитные поля. Так что пусть идет. Кэт, проходя мимо меня, сказала:

- Знаете, я вас сейчас почти ненавижу! Странная эмоция для девочки семи лет?!

Сказав это, она вышла. Вскоре я услышал ее бег. Хорошо, что бежит. Это тоже выплеск эмоций.

- Ты и правда знал? - спросила Сэлл, подходя ко мне.

- Да, - я крепко обнял ее, - и иногда я кажусь себе самым жестоким созданием вселенной.

- Возможно. Но я тебя все равно люблю.

Я поцеловал ее, и прошептал в губы:

- Спасибо...

***

Вечером, перед речью, которую я должен был произносить на центральном помосте, я осматривал себя в зеркало. Терпимо.

- Он не мучился? - неожиданно раздался голос из-за моей спины.

Я обернулся. Передо мной стояла Кэт.

- Нет, - ответил я. - Он поджег дом, и потом застрелился.

Кэт кивнула. А потом неожиданно бросилась ко мне и обняла.

- Хоть вы меня не бросайте, - говорила она и плакала.

Я поднял ее на руки и, вытерев ей слезы, сказал:

- Постараюсь. Я очень постараюсь. Но если что, есть еще Сэлл.

Кэт посмотрела на меня и кивнула.

- Дядя Виктор, почему так? Почему я все время остаюсь одна? Мама ушла, папа тоже. Друзей у меня нет. Ну почему все так?! - она снова заплакала, уткнувшись лицом мне в рубашку.

Я гладил ее по голове, успокаивая. Потом сказал:

- Ты не одна. Меня тоже многие бросали, а от других я уходил сам. Но это не повод грустить. Мы, к счастью, все смертны, и какая бы ни была жизнь, заканчивается она одинаково.

Кэт, перестав плакать, посмотрела на меня.

- Как вы думаете, а где сейчас мой папа?

- Не знаю, но ему там явно лучше, чем здесь. Возможно, с твоей мамой.

- Я тоже на это надеюсь...

- Разрешите войти? - раздался голос снаружи палатки.

- Разрешаю, - сухо ответил я.

В палатку вошел парень из моего лагеря, один из старших лейтенантов.

- Сэр, пора. Все собрались и ждут вас, - сказал он, отдав честь и вытянувшись по стойке смирно.

- Вольно. Идите к остальным. Сейчас выйду.

Парень еще раз отдал честь и вышел.

Я посмотрел на Кэт.

- Ну, пойдем? Мне надо выступать.

- Хорошо, только я к тете Сэлл. Не люблю, когда на меня смотрят люди.

Я хмыкнул:

- Они и так будут смотреть на тебя. Ты же единственный ребенок лагере... Ладно, пойдем, - я опустил ее на пол и взял за руку.

Потом мы с ней вышли из палатки. В лагере стоял легкий гул. Люди и нелюди переговаривались. Все-таки через полчаса наступит новый 2073 год. Наверное, у каждого из них есть свои планы на жизнь...

Взглядом я нашел Сэлл и подвел к ней Кэт. Та тут же схватила Сэлл за руку. Сэлл выглядела, по-моему, просто восхитительно. Длинное, в пол, платье с рукавами, которые спускались колокольчиком до кончиков пальцев. Ее волосы были распущены и ниспадали на спину почти до пояса, они чуть мерцали под отсветами светильников. Глаза тоже светились легкой загадочностью...

- Эй! Вик, закрой рот и иди на помост. На меня еще насмотришься, - с улыбкой привела меня в себя Сэлл.

Я моргнул, улыбнулся и пошел на помост.

Как только я взошел на него, все сразу замолчали и внимательно на меня смотрели.

- Вы все со мной давно, - начал я. Никогда не планировал то, что буду говорить, всегда полагался на, так сказать, импровизацию. - Кто-то чуть дольше, а кто-то и имени моего еще не запомнил.

Некоторые заулыбались, но все по-прежнему молчали, и мой голос разносился далеко за пределы лагеря.

- Я вас собирал и даже выбирал лично. Практически все вы прошли жесткий отбор, вы лучшие умы и силы Империи, что оттолкнула вас своей жестокостью и беспринципностью. Это одна из ее больших ошибок, потому что даже сейчас, спустя много лет, я вижу, что не ошибся ни в одном из вас. Все вы идете за мной без вопросов и возражений, что особо ценно. И при этом не являетесь безвольными созданиями, подобными тем, кого Император набирает в свои ряды. Многие погибли в нашей неравной борьбе за право полноценно жить. Мир праху их. Но поверьте мне, они будут отмщены. Империя падет! - Я сделал паузу, подбирая слова. - До нашей цели осталось намного меньше того, что мы уже прошли. И в конце пути мы и наши дети сможем безбоязненно любить и смеяться. Наши внуки и правнуки не будут жить под страхом наказания за любовь. Мы уничтожим этот гнилой и бесперспективный режим авторитарного господства Императора. Он падет, это неизбежно. Мы не позволим уродовать наши души и калечить сердца той жестокостью и бесчеловечностью, что царит в Империи. Наш путь тяжел, все вы, здесь находящиеся, знаете, почему мы идем против нее, целой, монолитной системы! Мы хотим чувствовать, нам нужна свобода от оков правил и запретов! Наши сердца устали от страха, и мы больше не будем терпеть!

Я поднял руку вверх, и лагерь согласно выкрикнул: 'Не будем!'