Мемориал - [3]

И война, думал Мак-Юэн, яростно бросая корабль то в одну, то в другую сторону в полумиле от легкого крейсера орлигиан, непомерно затянулась. Для населения Земли она понемногу утратила актуальность, а заодно в людях угасло и вызвавшее ее чувство возмущения и праведного гнева. Помимо обременительных расходов на оборону и отсутствия в магазинах игрушечных медвежат, внешне вообще мало что напоминало о том, что война продолжается. И тем не менее страх, обыкновенный страх требовал и будет требовать максимальных усилий в военной области. При желании Земля в любой момент могла бы отозвать назад свой космический флот, покинуть вражеский сектор космоса и прекратить военные действия. Ни одна из воюющих сторон не знала, где находится родоначальная планета противника. Но подобное решение оставило бы конфликт неурегулированным, и в конечном итоге — через пятьдесят или пятьсот лет — орлигиане неизбежно отыскали бы Землю. Земляне были слишком порядочны, чтобы добывать себе мир и покой ценою благополучия прапраправнуков.

Однако военные действия носили какой-то беспорядочный и неудовлетворительный для землян характер. «Линия фронта» пролегала в том самом секторе Галактики, где произошел первый контакт; воюющие стороны создали базы на планетах этого региона и наладили их снабжение, тщательно скрывая отправной пункт транспортных звездолетов. Ввиду колоссальных расстояний о мало-мальски серьезном патрулировании не могло быть и речи, а сражения фактически представляли собой ряд стихийных стычек, разбросанных в необозримом пространстве. Если не совершалось налетов на базы противника, то нередко и три, и четыре недели проходили без единой стычки, а ведь обе стороны вели войну с максимальным напряжением сил. Все это лишний раз подтверждало давным-давно известный тезис, что межзвездная война по самой сути своей нелепа и бессмысленна. Но главным источником неудовлетворенности было то, что Земля медленно, но верно проигрывала войну.

Превосходство в наступательном и оборонительном оружии принадлежало орлигианам. Их звездолеты были окружены силовым полем двухмильного радиуса, которое первоначально, видимо, предназначалось для защиты от метеоритов; это поле сжигало и расплавляло все, что бы ни приближалось к звездолету с опасными для него скоростью и массой — метеориты, ракеты, атакующие корабли. Проникнуть внутрь защитного поля можно было лишь на минимальной скорости — то есть практически ползком. Однако внутри поля автономная система самонаведения ракет мгновенно выходила из строя, и ракеты беспомощно проплывали мимо цели. В одном-двух случаях, когда ракеты случайно поражали орлигианский корабль, их ядерные боеголовки не взрывались.

Ученые на Земле сумели воспроизвести это защитное поле, но для земных кораблей в нем не было пользы, поскольку орлигиане не прибегали к такому примитивному наступательному оружию, как атомные ракеты, — они обладали Сверхоружием.

Ученые не могли ни понять это оружие, ни тем более воспроизвести его. Знали только, что это либо луч, либо силовое поле, что сфокусировать его можно лишь по истечении нескольких секунд, а дальность его действия равна примерно тридцати милям. Противопоставить этому оружию землянам было нечего. Пораженный им корабль умирал, превращался хотя и в неповрежденный, но неприкасаемый остов, который взрывался от первого же резкого удара метеорита или дрейфующего обломка другого корабля. Полагали также, что именно Сверхоружие нейтрализует ядерные боеголовки ракет вблизи орлигианских звездолетов, но это была всего-навсего гипотеза.

Мак-Юэн помнил, какая паника охватила высшее командование, когда новейшее наступательное оружие Земли оказалось бесполезным. Требовалось принципиально новое оружие, притом несложное и бесхитростное, чтобы смертоносные лучи орлигиан были против него бессильны, требовалась и новая тактика. В конечном итоге такое оружие нашли. Для этого пришлось обратиться к военному искусству давно минувших времен, правда не в столь седую старину, как средневековье, но к последней второй мировой войне, к ее противотанковым орудиям и боевым ракетам на химическом топливе. Была выработана и единственно возможная тактика применения такого оружия, которая, однако, вела к ощутимым потерям среди астронавтов.

Взволнованный голос Ревиоры (тот уже не ругался) мгновенно вернул Мак-Юэна к действительности.

— Сэр! Сэр! Могу я переключить на себя управление кораблем?

— Зачем?

— Боеприпасы на исходе, но у нас остались три ракеты «Марк-V» в носовой пусковой установке, — затараторил канонир. — Она опять действует: я устранил неисправность в электроцепи. Противник не ждет, что мы применим ракеты на этой стадии боя. Можно использовать тот приемчик Хоки... — Ревиора осекся, потом с запинкой продолжил: — Я... извините, я хотел сказать — капитана Хокасури...

— Помолчи, — оборвал Мак-Юэн. Бросил взгляд на контрольную панель и переключил управление кораблем на Ревиору. — Ладно. Действуй.

Хоки был неистощим на тактические уловки. Хокасури и Мак-Юэн, неизменно вылетавшие на свободный поиск парой, были известны как непревзойденная, не знавшая поражений «старая гвардия». Но каждая пара непобедима лишь до тех пор, пока возвращается из боя в полном составе. Мак-Юэн нервно заерзал в кресле. Временно свободный от управления кораблем, он мысленно перенесся назад, к первым минутам боя. Лишь дурацким невезением можно объяснить гибель напарника, ведь маленький, неизменно вежливый японец был не из тех, кто допускает ошибки...