Memento Mori - [4]

Одним из первых мне попалось имя Агирре. Оказывается после смерти в ходе суда божьего кампеадора дона Бласко et cetera, et cetera, его приятеля баска не отправили на виселицу. Власти Лугано не решились запросто казнить спутника обвинённого в ереси и погибшего на ордалии кампеадора, и передали Агирре инквизиции. Смерти на костре тот вроде как и не заслуживал, но и на свободе его оставлять никто не собирался. Так Агирре угодил в застенки скрытой в скале – в заброшенном руднике – тюрьмы, расположенной близ мёртвого города Люцерна.

Оказалось, баск скрывал интересный талант. Он был волчьим братом, и это объясняло нападение стаи волков на отряд, сопровождающий ведьму, к которому ненадолго был вынужден примкнуть и я. Подобные фокусы вполне в духе волчьих братьев. Они могут контролировать двух-трёх зверей полностью, зато на их зов, неслышный никому, кроме серых хищников и таких же волчьих братьев, могут откликнуться все волки, до кого докричится зовущий.

Ещё одним интересным фактом оказалось то, что туда же отправили служить и Скрипача. Старый наёмник с кем-то крепко повздорил на Родине, и власти одного из кантонов законопатили его туда. А может дело было в том, что Скрипач имел отношение к неудачному конвоированию ведьмы, и церковь решила упрятать его от греха подальше, чтобы не болтал языком. Наёмники ведь известное дело – секретов хранить не умеют вовсе, а уж после кружки-другой чего крепкого такие байки рассказывают, что только диву даёшься. Да только далеко не все склонны пропускать болтовню в тавернах мимо ушей. Кое-кто внимательно слушает всё и делает выводы.

Что ж, выходит, перед тем как явиться к Лафрамбуазу, я сделаю небольшой крюк к Люцерну. Навещу старую каменоломню. Уверен, моего серебряного кольца с головой пса и факелом хватит, чтобы вытащить обоих оттуда. А на случай, если этого будет недостаточно, я попрошу у инквизитора Фюрстенберга внушительное письмо, которое уж точно откроет двери темницы для Агирре и Скрипача. Конечно, надёжней было бы просить помощи в этом деле сразу у прелата Лафрамбуаза, однако на переписку с ним уйдёт слишком много времени. А его у меня было как раз не сказать, чтобы в избытке. Сроки тем же прелатом были поставлены очень строго, и вряд ли у меня будет возможность выбиться из них без веских причин.

С подбором второго стрелка в команду у меня проблем не возникло. Я уже знал, кто им будет – и где его искать. Хотя вряд ли он обрадуется моему появлению – расстались мы при не самых располагающих к дружбе обстоятельствах.

Теперь надо было определиться с человеком, который станет главной ударной силой отряда. В моей прежней команде им был отставной ландскнехт Баумхауер, погибший в городе скорби, но и после смерти служащий тирану, зовущему себя Господином. Казалось бы, найти умелого бойца, готового за звонкую монету пойти в огонь и в воду, что может быть легче? Таких в каждом крупном городе отыскать проще простого. Вот только мне нужен был не просто умелый и отчаянный, но и надёжный, а времени на серьёзную проверку не было.

Поэтому я всерьёз закопался в дела самых опасных еретиков-бойцов, которых отправили не на костёр или виселицу, а в особую тюрьму. О ней мне доводилось слышать только самые смутные слухи – безымянная тюрьма даже неведомо где находилась, и, согласно тем же слухам, представляла собой арену гладиаторских боёв, прямо как у императоров древности. Кровавые драмы там разыгрывали едва ли не каждый день, и мало кто из отправленных туда отъявленных убийц и головорезов мог продержаться больше полугода. Хотя, конечно же, знакомые знакомых чьих-то знакомых точно знали человека, который видел того, кто вышел из этой тюрьмы после сотни боёв. Согласно всё тем же слухам, именно столько схваток надо было пережить, чтобы покинуть застенки.

Оказывается, такая тюрьма существует, и находится не где-нибудь, а близ Кандии[2] – острова, на котором беглецы из Венеции основали колонию, назвав её Новой Венецией. Венецианские дожи возложили на себя обязанность по присмотру за секретной тюрьмой и имеют неплохие барыши. Всегда найдётся достаточно богачей, желающих пощекотать себе нервы кровавой забавой, и деньги за это готовы платить немалые.

Но и среди её заключённых пришлось хорошенько поискать, прежде чем нашёл нужного человека. Меня не устраивали попадающие в эту тюрьму кровавые маньяки или разбойники с большой дороги, отправившие на тот свет сотни душ. Не нужны мне были и обвинённые в ереси наёмники, вся ересь их, скорее всего, заключалась в обычной безбожной похвальбе, на которую падки ландскнехты и подобные им личности.

Но был среди них один, на кого я обратил внимание. Если верить записям, то в тюрьму он угодил сразу после разгрома флагеллантов в Страсбурге, а это было больше двух лет назад. И всё это время довольно молодой парень, упоминающийся во всех документах как Гизберт, вполне удачно сражался на арене, неизменно выходя победителем из всех схваток. Я посмотрел на даты в документах – они были достаточно свежими, а значит, у меня есть надежда, что фортуна не изменила этому парню и он ещё жив.