Memento Mori - [3]
Вероятно, ты и оставил бы это — раньше. Но ты не тот, какой был. Даже не половинка. Ты — обломок, десятиминутный человек.
Конечно, есть своя сила и в слабости. Слабость дает начальный толчок. Ты наверно предпочел бы сидеть в маленькой комнатке и плакать. Жить своей ограниченной коллекцией воспоминаний, заботливо полируя каждое из них. Помещенным на всю оставшуюся жизнь за стекло и приколотым к картону как экзотическое насекомое. Заспиртованным. Хотел бы ты жить за стеклом? Хотел бы, но не можешь, не правда ли? Тебе не дает последнее поступление в твою коллекцию. Последнее, что ты помнишь — его лицо. Его лицо и мольба о помощи во взляде жены, обращенном на тебя.
И, возможно, к ней, к своей маленькой коллекции, ты удалишься, когда всё кончится. Они могут запереть тебя в другой маленькой комнатке, и ты проживешь остаток жизни в своем прошлом. Но если только у тебя в руках будет клочок бумаги, который скажет — ты расплатился с ним.
Ты знаешь, что я прав, что впереди ждет много работы. Покажется невозможным, но я уверен, что если каждый из нас выполнит свою часть, то мы что-нибудь придумаем. Но у тебя мало времени — всего минут десять. Потом всё начнется сначала. Так что не теряй время, которое у тебя есть.
ЭРЛ ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА и вглядывается в темноту. Звонит будильник. Он показывает 3.20, а лунный свет, струящийся в окно означает, что приближается утро. Эрл на ощупь находит лампу, при этом чуть не опрокидывает ее. Ослепительный свет заливает помещение, окрашивая в желтый цвет металл мебели, стены, покрывало на кровати. Откинувшись на спину, он смотрит вверх на желтое кафельное однообразие, которое нарушает записка, написанная от руки и приклеенная над ним липкой лентой к потолку. Он читает ее два или три раза, потом осматривается вокруг себя.
Помещение почти пустое. В медицинском или, может быть, благотворительном учреждении. Стол у окна. На столе пусто, если не считать звонящего будильника. Вероятно тут Эрл обнаруживает, что он лежит в постели полностью одетым. Даже обувь на нем.
Он поднимается с кровати и подходит к столу. Ничто в комнате не наводит на мысль, что здесь кто-то живет или жил, за исключением кусков липкой ленты, в беспорядке приклеенных к стене тут и там. Ни фотографий, ни книг — ничего. В окно видна полная луна, освещающая заботливо подстриженный газон. Эрл хлопает по кнопке будильника и с удивлением замечает два ключа, приклеенных лентой к тыльной стороне его ладони. Не переставая теребить ленту, он просматривает пустые ящики стола. В левом кармане куртки он находит несколько скрученных в трубочку стодолларовых банкнот и запечатанное в конверт письмо. Он осматривает комнату и ванную. Ничего, кроме обрывков ленты и окурков.
Эрл возвращается к кровати, с отсутствующим видом трогая бугорок шрама на шее. Он ложится и смотрит вверх, на потолок и приклеенную к нему записку. Записка гласит: НЕМЕДЛЕННО УХОДИ ОТСЮДА. ЭТИ ЛЮДИ ХОТЯТ ТЕБЯ УБИТЬ.
Эрл закрывает глаза.
Помнишь, в начальной школе тебя учили составлять списки своих дел? В то время ежедневником тебе служила тыльная сторона ладошки. А если намеченное смывал душ, ну что ж — тогда оно не осуществлялось. Нет руководства, — говорили учителя, — нет дисциплины. И они старались выработать у тебя привычку всё это где-нибудь записывать.
Конечно, твои учителя лопнули бы со смеху, доведись им увидеть тебя теперь. Потому что теперь ты являешь собой образцовый продукт их уроков на тему «Как организовать свое время». Потому что не можешь даже малую нужду справить, не сверившись с одним из своих списков. Они были правы. Список — единственный способ выйти из этой беды.
Вот правда: человек, даже нормальный, никогда не представляет собой личность с одним-единственным набором черт характера. Не так всё просто. Мы все зависим от милости нашей лимбической системы, облаков электричества, блуждающих в мозгу. Каждый человек разделен на двадцатичетырехчасовые отрывки, а внутри них — еще на другие. Ежедневная пантомима: один человек уступает контроль другому, а в глубине сцены толпятся поденщики, шумно требующие своей очереди выйти на передний план. День за днем, неделя за неделей. Разгневанный человек передает эстафету сердитому, тот в свою очередь — сексуально озабоченному, потом — самоуглубленному человеку, интересному собеседнику. Каждый человек — не что иное как сборище идиотов, группа скованных общей цепью каторжников.
Это — трагедия нашей жизни. Потому что каждый день каждый человек на несколько минут становится гением. Называй, как хочешь: моменты просветления, прозрения — когда тучи рассеиваются, планеты выстраиваются в четкую линию, и всё становится очевидным. Надо было бросить курить, или: вот как можно было быстро сколотить миллион, или: вот он — ключ к вечному счастью. Такова неприглядная правда. На несколько мгновений тайны мироздания открываются и жизнь представляется не более, чем дешевым трюком фокусника-любителя. Но затем гений, ученый-мыслитель вынужден передать бразды правления следующему парню в очереди, которому, скорее всего, нужны лишь картофельные чипсы. Прозрение, великолепие и спасение доверяются недоумку, любителю наслаждений или больному нарколепсией.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.