Мелодия все звучит - [8]

6

Лейн успела вернуться из таунхауса Беннетов как раз вовремя, чтобы вместе с Глэди отправиться на встречу с де ла Марко. Апартаменты графини находились на углу Пятой авеню напротив музея Метрополитен. Несколько кварталов, непосредственно прилегающих к Метрополитен, были известны как «Миля Чудес».

— Разве это не считается одним из крутых мест Нью-Йорка? — спросила Лейн у Глэди, выходя из такси.

— Считается, — подтвердила Глэди. — Однако в действительности самое крутое место — на пересечении Парк-авеню с Восточной Семьдесят второй улицей. Я побывала там в трехуровневой квартире, построенной для Джона Рокфеллера. Просто дух захватывает. Но, что еще важнее, она обставлена со вкусом. Я сама не сделала бы эту работу лучше… Ну, что мы тут стоим? Холодно же. Давай зайдем внутрь.

Графиня де ла Марко оказалась шикарной блондинкой с фигурой модели из «Викториа’с сикрет».[4]

— Она явно хорошо над собой поработала, — шепнула Глэди, обращаясь к Лейн, когда, пригласив их присесть в библиотеке, графиня вышла, чтобы ответить на телефонный звонок. — Выглядит лет на тридцать, но я-то знаю, что ей под пятьдесят, а волосы она обесцвечивает и наращивает. Когда ей перевалит за шестьдесят, ее лицо начнет буквально разваливаться на части.

Вернувшись, графиня пригласила их совершить тур по ее двухуровневой квартире. В первые несколько минут она обращалась с ними как с навязчивыми торговцами, позвонившими в дверь, но потом Глэди начала продуманно запугивать ее. В итоге графиня смиренно согласилась со всеми ее заявлениями относительно новой отделки и обстановки апартаментов.

После обхода квартиры они уселись за стол в комнате для отдыха, и Глэди принялась набрасывать в блокноте мелкие архитектурные изменения, которые она предложила внести в отделку комнат. В четыре часа дня Лейн начала украдкой поглядывать на часы. «Это может длиться вечность, — думала она, — а мне нужно быть дома к половине шестого».

Именно это время Беттина, чудо-няня ее ребенка, обозначила как окончание своего рабочего дня. Наконец в двадцать минут пятого Глэди поднялась из-за стола.

— Думаю, на сегодня хватит, — коротко произнесла она. — Но позвольте заверить вас, графиня, что, когда я закончу работу, ваше жилище станет одним из самых прекрасных в Нью-Йорке.

— И подумать только, всего за полгода до своей смерти мой супруг оказался столь предусмотрителен, что послушался меня и изъял свои деньги из Фонда Беннета, — неожиданно промолвила графиня. — Если б не это, то, уверяю вас, я была бы не в состоянии заняться переделкой этой квартиры.

Лейн и Глэди с удивлением посмотрели на нее.

— Я и не знала, что вы вкладывали средства в этот фонд, — тихо сказала Глэди.

— О, мы были лишь одними из множества, — отозвалась графиня. По мере того, как она говорила, ее карие глаза сделались шире, а голос утратил тщательно выверенные светские интонации. — Беннет пригласил на ужин десятерых человек, сделавших самые большие вклады, и нас в том числе. Поднимая первый бокал, он произнес тост за свою жену и выражался при этом невероятно цветисто. Но позже я проходила мимо библиотеки по пути в дамскую комнату, а дверь была приоткрыта. Он разговаривал по телефону, и было ясно, что он говорит с какой-то женщиной. Он сказал ей, что вскоре она сможет получить все, что когда-либо желала. Именно тогда я поняла, что если он может обманывать свою жену после того, как столь убедительно вещал о своих чувствах к ней, то может оказаться обманщиком и в других делах.

— Вы рассказали ФБР об этом разговоре? — спросила Лейн.

— Рассказала, но у меня сложилось впечатление, что они знали о наличии у него множества подружек, которых он время от времени менял, и кем бы ни была эта женщина, она являлась лишь одной из многих, кому он щедро рассыпал обещания.

Лейн поняла, что должна задать еще один вопрос:

— Как вы думаете, его сын, Эрик, был вовлечен в мошенничество?

Графиня Сильвия вспомнила о том, что ей надлежит вести беседу старательно выработанным тоном великосветской дамы.

— Не имею ни малейшего представления, — вздохнула она.

В половине пятого, спускаясь на лифте, Лейн заметила:

— Глэди, что-то эта история показалась мне скользкой. Вы думаете, Паркер Беннет мог быть столь беспечным, чтобы позволить кому-то подслушать такого рода разговор?

— Конечно не мог, — фыркнула Глэди. — Ходили слухи, что Сильвия де ла Марко, она же Салли Чико из Статен-Айленда, была одной из подружек Беннета. Возможно, таким способом она пытается отвести от себя подозрения. Кто знает… Беннет вполне мог намекнуть ей изъять деньги из фонда, пока дела еще шли неплохо.

7

Когда в десять минут шестого Лейн вернулась домой, Кэти, как обычно, ждала ее у дверей.

— Мамочка! Мамочка пришла!

Лейн подхватила ее на руки и крепко прижала к себе.

— А кто тебя любит? — спросила она.

— Ты! — хихикнула Кэти.

— А кто будет любить тебя всегда и вечно?

— Ты!

Лейн пропустила между пальцами пряди длинных золотисто-рыжих волос Кэти. «Волосы она унаследовала от меня, — думала женщина. — Но вот эти ярко-голубые глаза — дар ей от Кена».

Едва Лейн поставила Кэти на пол, та потянула ее за руку.