Мелодия сердца - [23]

— Вы хотите сказать… — проговорил он, следуя за ней к лестнице, — что театр не кружит вам голову и вы не сходите от него с ума? Вы не одержимы сценой, хотя выбрали карьеру актрисы?

— Депо в том, — призналась Илука, — что я не хочу ничего иного, кроме как оставаться самой собой и самовыражаться. Для себя.

Произнося столь неточную, неопределенную фразу, она надеялась, что отвечает умно и немного загадочно.

Илука ничуть не лгала, она говорила чистую правду, а если он поймет по-своему, то это его дело.

Но девушка заметила его проницательный взгляд. Граф смотрел на нее изучающе, как будто догадывался, что у нее есть основания отвечать уклончиво, и был полон решимости выяснить причину.

Они подошли к лестнице, ведущей наверх.

Она протянула руку:

— Спокойной ночи, милорд. Он не ответил, но взял нежную руку Илуки в свою, не отрывая холодных серых глаз от ее лица.

Она посмотрела на него, хотела сказать что-то насмешливое, но фраза умерла на ее губах. Вместо этого Илука молча глядела в серые глаза графа, чувствуя, что он хочет ей сказать нечто важное. Она и понятия не имела что.

А потом раздался шум голосов, смех — видимо, открылась дверь салона, — и она отняла свою руку и молча поспешила наверх.

Илука не оглядывалась, хотя чувствовала, что он стоит на прежнем месте, у подножия лестницы.

«Он озадачен, — сказала она себе. — Он понимает, что я не обычная актриса, но не может догадаться, в чем именно дело. Ему не следует быть слишком любопытным».

Когда она поднялась и повернула налево к своей комнате, появилась пожилая горничная.

— Простите меня, мисс, — сказала она, — но я должна переселить вас в другую комнату.

— Переселить? — спросила Илука. — Почему?

— Его светлость решил, чтовасне очень удобно устроили, — ответила женщина. — Пойдемте, я вам покажу, где вы сегодня будете спать.

Илука удивилась — комната ей нравилась, такая уютная, хотя и небольшая, приятная и покойная.

Она отправилась следом за горничной, в другую часть большого дома.

Они шли долго, пока горничная не открыла комнату гораздо большую и более роскошную. Да, ее не сравнить с прежней, это верно.

Именно такие комнаты и должны быть в доме, выстроенном и декорированном в стиле раннего георгианства.

Раскрашенный потолок, закрытые панелями стены, на окнах длинные занавеси с ламбрекенами и бахромой, красивая, на четырех позолоченных столбиках кровать, искусно вышитый шелковый балдахин… Илука подумала: все это привело бы ее мать в настоящий восторг.

Девушке захотелось спросить, почему ее перевели в другую комнату, но вошли еще две горничные. Они принялись развешивать ее одежду, которую вынимали из открытых сундуков.

Она решила, что сейчас не время для расспросов, и только сказала:

— Я была бы очень благодарна, если бы вы мне помогли снять платье. Я очень устала. Я уже едва держусь на ногах и, наверное, как только коснусь подушки, сразу засну.

— Надеюсь, мисс, — проговорила одна горничная голосом Ханны.

Воспоминание о старой служанке вернуло Илуку к действительности. О, если бы Ханна оказалась здесь… Она не одобрила бы ее поведение иуж тем более ее согласие повторить выступление завтра, то есть продлить это безумие на целый день.

— Бедная милая Ханна, — пробормотала Илука, пока горничная помогала ей снять платье и развешивала его.

Другая служанка показала дверь в ванную, которая также поразила Илуку: ванна была вделана в пол.

— Как необычно для георгианского дома! — воскликнула она.

— Его светлость построил это, — объяснила горничная не слишком одобрительным тоном. — По большинство леди предпочитают мыться в своих спальнях, как это и принято. Илуке захотелось рассмеяться: она знала, насколько неодобрительно слуги обычно воспринимают что-то новое.

Но пока она в доме графа, уж она-то позволит себе побаловаться столь оригинальным новшеством.

Горничные присели в реверансе и вышли. Оставшись одна, Илука закрыла дверь на ключ.

Провожая дочь в долгое путешествие, мать сказала дочери на прощание:

— Я надеюсь, дорогая, что гостиница, в которой тебе придется ночевать, не окажется слишком неудобной. И не забудь, пожалуйста, запри как следует дверь. А если замок не слишком надежный, поставь к двери стул.

Илука улыбнулась:

— Не забуду, мама, но вряд ли грабители соблазнятся моими скромными пожитками.

— Стоит опасаться не только воров, — ответила леди Армстронг. — Словом, не забудь. Ладно?

— Конечно, мама, обещаю, не беспокойся, — сказала Илука. — Я запру дверь, помолюсь и непременно почищу зубы.

Дочь рассмеялась, а леди Армстронг нежно обняла Илуку и добавила как будто про себя:

— Ты слишком хорошенькая, моя прелесть, чтобы путешествовать в дилижансе, а не в частном экипаже с двумя сопровождающими.

— Я буду в безопасности, — уверила Илука мать, — даже самому глупому фермеру-мужлану не придет в голову, что из меня может получиться достойная жена. Так что никто не будет на меня покушаться. Да еще под неодобрительным взглядом Ханны.

Педи Армстронг рассмеялась:

— Да, верно, дорогая. По все-таки я беспокоюсь. Не забудь о моих словах.

Илука поцеловала мать на прощание и подумала, что она зря волнуется.

Вряд ли воры, разбойники или бандиты нападут на нее, когда рядом верная Ханна.