Мелодия для саксофона - [48]

— А как мне к ней проехать? — Мирослава приготовила целую легенду для того, чтобы ответить на его вопрос, зачем она ищет его тёщу, но он даже не спросил зачем.

Зато сказал:

— Как я рад, что вы составили мне компанию!

— В смысле?

— Что вот ужинаете со мной. А сейчас пойдём в гостиную, я прикачу столик, и мы там будем пить кофе с плюшками и смотреть телевизор.

— А плюшки сами напекли? — улыбнулась Мирослава.

Он сморщил нос:

— Шутите? Как говорит мой племянник: «Ясный перец, в магазине купил».

— Магазинные тоже пойдут, — проговорила Мирослава.

— Я тоже так думаю, — охотно согласился Фёдор, подмигивая ей.

— Вам скучно, наверное, без жены? — осторожно спросила Мирослава.

— Когда скучно, когда нет, — пожал плечами Фёдор. — Сегодня Вадька, дружок мой, обещал прийти и не пришёл, обманул, каналья.

Мирослава едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, а Фёдор как ни в чём не бывало продолжал:

— Но ведь и в его положение нужно войти…

— В чьё?

— Да в Вадькино же! Он же не нарочно не пришёл. Маланья его не отпустила!

— Маланья?

— Ну да, жена его. Она вообще-то Маша, — Фёдор почесал ручкой вилки нос, — но мы её зовём Маланья.

— Почему?

— Она у него на квашню похожа. А так баба ничего. Если ей, конечно, вожжа под хвост не попадёт.

«Как сложны порой бывают супружеские отношения», — рассеянно подумала Мирослава и спросила: — А ваша жена часто уезжает на гастроли?

— Да не так чтобы очень, — и, улыбнувшись, добавил: — Могла бы и чаще. Шутка!

— Ваша жена, наверное, большая актриса, — бросила пробный камешек Мирослава.

— Да какой там, — отмахнулся Фёдор и добавил с сожалением: — Но очень хочет ею стать.

И Мирослава не поняла, то ли он жалеет жену, то ли сожалеет, что она подалась в актрисы.

— А я приехала пару дней назад, — сказала Мирослава, — и узнала, что у вас совсем недавно выступал джазовый оркестр. Так жалко, что я не успела побывать на концерте.

— А, да, — согласился Фёдор, — хорошо играют ребята. Но у них в этот раз Аркаша заболел.

— Аркаша?

— Аркадий Бессонов. Саксофонист их.

— А вы что, с ним знакомы?

— Ну, ещё бы, — ответил Фёдор, — в квартире напротив нас живёт его родная тётка, и он, когда приезжает в наш город, всегда у неё останавливается.

— Значит, всего несколько дней назад в квартире напротив вас жил саксофонист?! — с энтузиазмом спросила Мирослава.

— Не, — покачал головой Фёдор, — на этот раз, как раз и не жил он тут.

— Почему? — разочарованно протянула Мирослава.

— Тётка-то его к дочке уехала. Ключи она мне оставила, но он возьми и расклейся!

— Расклейся?

— Короче, приболел Аркадий, и друзья его разместили в гостинице, чтобы у них под присмотром был.

— Понятно. Значит, вы в этот раз с Аркадием не виделись?

Фёдор покачал головой, цепляя на вилку большой маринованный гриб:

— Сам собирал! — похвастался он.

— А мариновала жена?

— Как же, станется с Кларки, — усмехнулся Шляхтин, — тёща мариновала, дай ей бог крепкого здоровья и долгих лет жизни. Хорошая баба! Да вы и сами небось знаете.

Мирослава предпочла не отвечать. Впрочем, Фёдор и не ждал от неё ответа.

— А вы саксофониста в гостинице не навещали? — спросила она как бы ненароком.

— А оно мне надо? — искренне удивился Фёдор.

— И в самом деле, — улыбнулась Волгина.

Фёдор подмигнул ей и сказал:

— Всё! Перебираемся в гостиную, сейчас будут местные новости, а потом наша городская команда будет играть с питерскими.

Мирослава поняла, что ей до начала игры следует уйти. Поэтому она быстро помогла Фёдору водрузить на чайный столик всё необходимое для чаепития и уселась в гостиной на большой кожаный диван.

Выпив чашку чая, она спросила:

— А у вас есть фотографии вашей жены, играющей в спектаклях?

— Вроде несколько есть, — Фёдор почесал в затылке, придвинул стул к стенке, залез на него и достал из верхней секции несколько альбомов.

— Вы тут глядите, — сказал он, — а я столик назад укачу и на кухне приберусь. А то после игры я ленивый сделаюсь.

— Да, конечно, — согласилась Мирослава, внутренне ликуя, что остаётся одна наедине с фотографиями.

— Пива хотите? — крикнул из кухни Фёдор.

— Нет, спасибо! — отозвалась она, листая страницы альбома.

Наконец ей попались совсем недавние снимки, и она без зазрения совести утянула два наиболее выигрышных.

Когда Фёдор вернулся из кухни, он нёс на подносе бутылку с пивом, кружку и вазочку с орешками.

— Может, будете? — спросил он Мирославу.

Она покачала головой.

И тут зазвонил сотовый Фёдора.

— О! Вадька! — обрадовался он.

Мирослава вполуха слушала его реплики:

— Да ты чё? Прямо послала? Куда? Ко мне? Когда? Сейчас? Уже бежишь? Жду, конечно!

Отключившись, он объяснил Мирославе:

— Сейчас Вадька придёт. Жена его ко мне послала. Сказала ему, орите два олуха в пустой квартире! Маланья знает, что Клара на гастролях, а тёща на даче. Она не любит футбол, бьёт Вадьку кулаком по спине или тычет локтем в бок, когда он кричит, печалясь или радуясь во время игры. Маланья вообще одни сериалы смотрит. — Фёдор тяжело вздохнул.

Мирослава изобразила сочувствие на лице и сказала:

— Тогда я прощаюсь с вами. Спасибо вам за ужин!

— Не за что, — расплылся он в улыбке.

— Но меня мучает совесть… — она искоса посмотрела на него.

— Это ещё из-за чего?