Мелодия для саксофона - [41]

— Это за ужин много, — вырвалось у Виталия.

— Это ещё вам и за информацию.

— А, спасибо.

Мирослава почувствовала, что у Усова отлегло от сердца. И уже вдогонку ей он крикнул:

— Если что, обращайтесь!

— Всенепременно, — бросила она, не оборачиваясь.

Вернувшись в гостиницу, Мирослава взяла ключ от номера и, наклонившись к портье, спросила:

— Вы Сергей?

— Да, — удивился он.

— Вы дежурили в дни, когда у вас останавливался музыкальный квартет?

— Да, — ответил он настороженно, — а почему вы спрашиваете?

— Я детектив, — Мирослава протянула ему лицензию.

— Понятно.

Однако Волгина видела, что ему ничего непонятно, но всё-таки, не давая ему время на размышление, спросила:

— Одному из них стало плохо?

— Да, саксофонисту.

— Друзья вызвали «Скорую»?

— Это в тот день, когда дежурил Виталий. Он мне и рассказал.

— А в ваше дежурство всё прошло спокойно?

— В целом, да…

— «Скорая» больше не приезжала?

— Нет, но с ним сидела сиделка.

— Вы её видели?

— Да, она выходила несколько раз.

— Вы могли бы её описать?

— Да ничего особенного, — проговорил Сергей, — среднего роста, в белом халате, кожа смуглая, глаза широко расставленные, карие, волосы каштановые, ближе к чёрному. Голос с едва уловимой хрипотцой, то ли она раньше много курила, то ли от природы такой.

— А в гостинице она не курила?

— Нет, и табаком от неё не пахло.

— А сколько ей, по-вашему, лет?

— Года тридцать четыре — тридцать пять.

— Как она себя вела?

— Я заметил, что она нервничала. И даже подумал, не стало ли хуже её подопечному.

— Но тогда бы она его одного не оставила…

— Вот и я про то же. Наверное, она нервничала не из-за больного, а из-за себя.

— Из-за себя?

— Ну да. Ведь всякое может быть. Например, она с мужем поругалась.

— А она замужем?

— Кольцо обручальное на пальце у неё было.

— Скажите, а посторонних вы в этот день в гостинице не заметили?

— Вы имеете в виду в холле?

— Нет, на этажах или, например, кто-то по лестнице поднимался.

Серёга вздохнул и покаялся:

— Был один случай, какая-то тётка вошла в холл с самым скучающим видом и вдруг, ничего не спросив у меня, рванула к лифту. Я ей кричу: «Вы куда?» А она на вид вроде полная, а шустрая, как ящерица. Пока Никитич прибежал, постоять вместо меня за стойкой, её и след простыл! Я постучался во все номера, спрашивал, приходила ли к ним гостья? Все ответили, что нет. А врываться в номера мы не имеем права. Я все подсобные помещения осмотрел, даже в служебный туалет заглянул.

— Дежурная по этажу не видела, куда делась эта дама?

— Она сказала, что в одном из номеров раздался крик, она бросилась туда, но ей не открыли, и всё стихло. Она и вернулась назад. Потом ещё подумала, что кто-то смотрел телевизор и там, в фильме, кто-то закричал.

— А эта дама потом не спустилась через некоторое время вниз?

— Не поверите, — развёл руками Сергей, — не спускалась. Как кверху поднялась. Я уж, грешным делом, подумал, не померещилось ли мне. — А затем добавил: — Но, если честно, я мог её и просмотреть…

— Почему?

— Начались звонки! Звонили саксофонисту, но он не сразу взял трубку.

— А сиделка?

— Она тоже.

— Чем она это объяснила?

— Сказала, что задремала.

— Это было ночью?

— Так нет же, днём!

— Странно.

— Но потом она проснулась и дала трубку саксофонисту. Оказывается, это звонила его жена, чтобы сообщить, ну, вы понимаете, — вздохнул он.

И неожиданно выпалил:

— Я уж, грешным делом, подумал, не занялась ли сиделка сексом со своим подопечным. Если сильно увлеклись, то могли и не обращать внимания на звонок.

— Всё может быть, — согласилась Мирослава, — спасибо вам.

— Да не за что. Я потом, когда увидел его, понял, что ему не до секса.

— Почему?

— Больно уж плохо он выглядел. Потом говорили, что, чтобы он перенёс перелёт домой, ему накололи всяких уколов.

Мирослава кивнула и поднялась к себе.

Уже укладываясь в постель, она укорила себя в том, что не догадалась расспросить о посторонних Виталия Усова, но, засыпая, успокоила себя: «Ничего, завтра спрошу».

Но на следующий день утром она отправилась на пляж. Купаться было уже холодновато, поэтому она просто ходила по берегу, любовалась набегающей на берег и отходящей назад волной. Шум моря успокаивал её и приводил в порядок её мысли.

Завтракать она отправилась в маленькое кафе, расположенное на выступе скалы, нависающей над морем.

«Интересно, — подумала Мирослава, — отвалится ли эта скала когда-нибудь вместе с кафе в море? — пришла к выводу, что это не исключено, и тут же успокоила себя: — Но случится это не сейчас…»

Потом она пару раз позвонила Морису. И он сказал ей, что Шура звонит по нескольку раз в день и выпытывает у него её местонахождение.

— Надеюсь, ты молчишь? — рассмеялась Мирослава.

— Как партизан, — заверил он и добавил: — Звонила Инесса Бессонова, я объяснил ей, что вы заняты её делом и на месте вас нет.

— Она спросила, где я?

— Нет, только попросила звонить, если будет что-то новое.

Наконец на дежурство заступил Виталий Усов, и Мирослава сразу же подошла к нему:

— Привет!

Виталий сделал вид, что они не знакомы, и спросил официальным тоном:

— Чем я могу вам помочь?

Мирослава чарующе улыбнулась и сказала:

— Мне включить громкость и напомнить тебе, что мы знакомы?