«Мелкое» дело - [33]

– Вы ещё многого не видели. Можете посмотреть – у меня в чемодане есть трофейный.

– Товарищ майор, а что здесь? – горячо спросил будущий следователь.

– Некогда. Расскажу только вкратце: внешне – самоубийство. Но осмотр рисует такую картину: самоубийца пришёл сюда, сел за стол, записал на календаре только что купленной авторучкой, что завтра надо позвонить насчёт ремонта квартиры, затем куда-то далеко ушёл за верёвкой, вернулся, повесился, подтянув сам себя на воздух, потом чисто вытер тряпкой всю мебель, книги и пол, даже на пороге, и запер изнутри дверь… чего вы улыбаетесь? Мне тоже не верится, чтобы человек на грани самоубийства думал о ремонте и убирал комнату после своей смерти. Получилось, конечно, так: кто-то повесил полковника, потом тщательно, чересчур тщательно, убрал кабинет, стёр все следы. Сделав всё это, преступник вставил изнутри ключ, вышел из кабинета и снаружи запер его посредством «уистити».

Надевая шинель, Сидоренко продолжал:

– Здесь нам пока делать больше нечего. Сейчас я проеду к следователю милиции и в институт. Вас же, товарищ Зотов, попрошу быстро выяснить в облвоенкомате, есть ли в городе или области бывшие моряки-балтийцы, где они проживают, где и кем работают. Второе: в единственном нашем «морском» учреждении, Рыбторге, узнайте о бывших рыбаках. Третье: возьмите сведения в аэропорте, на станциях «Жевинск-пассажирский», «Всполье» и «Жевинск-товарный» о всех задержаниях, арестах, несчастных случаях и другого рода чепе, если таковые произошли за ночь и по сей час. Задача ясна?

– Так точно, только…

– Неужели не уяснили? Кража у Ильинского, вероятно, – не случайное совпадение. Это делает возможным предположение, что оба преступления совершены одним и тем же лицом. После двух таких «дел» преступник, как правило, стремится уехать. И мы должны использовать всё для контроля и блокировки этого шага. Поспешность может привести преступника к ошибке. Нам всё важно. Теперь ясно? Подробности потом. Идёмте!

Мозг следователя напряжённо работал. Одним из неразрешённых вопросов был: как преступник попал в квартиру никем не замеченный? Сидоренко ещё ночью пытался выяснить это, но жена Барбарисова и ближайшие соседи категорически заявили, что никого не встречали и не слышали стука. Собственно, «как» отомкнул преступник замок, особого значения не имело, но простой самозахлопывающийся замок парадной двери был совершенно цел и не тронут, а чёрного хода в квартиру не было.

Выходя с Зотовым из квартиры, Сидоренко ещё раз осмотрел замок и, опять ничего не обнаружив, захлопнул дверь. Однако, оглянувшись, он тут же вернулся в квартиру и прошёл к Барбарисовой. Та ещё никак не могла успокоиться. Сидоренко опасался, что в таком состоянии женщина, сама того не желая, сможет сказать неправду. Он схитрил: предупредив, что это очень важно, он попросил её уточнить, как был одет Златогорский, когда она встретила его в прихожей. А потом, будто не касаясь дела, спросил, как она выводила ребёнка гулять.

Барбарисова на первый вопрос сначала ответила уверенно: «Шинель, фуражка, сапоги», а потом стала поправляться: «Нет, – шинель, фуражка и длинные брюки…» На второй же вопрос просто и спокойно ответила, что её карапуз, пока мать здоровалась с инженером, вышел в оставленную им открытой дверь. Поспешно выскочив и захлопнув дверь, она поймала сына уже на ступенях.

Зотов был удивлён, когда Сидоренко, выбежав и хлопнув дверью, резко остановился и вернулся к двери.

– Так вот оно что! – торжествующе сказал он Зотову и вынул из кармана ключ. – Смотрите, – мягко закрыв дверь (было слышно, как щёлкнул замок), он подёргал её – заперто, – и открыл дверь ключом. Вторично он с силой хлопнул дверью, и та отскочила, не успев закрыться.

– Видели?.. Вот как преступник попал в квартиру, не оставив никаких следов отмычки и даже не звоня: ему просто повезло. А теперь – пошли. Связь со мной держите через полковника Белого.

Но пришлось ещё раз задержаться: у подъезда остановилась машина. Из неё выскочил взволнованный врач-эксперт.

– Товарищ майор! Златогорский не повесился, а…

– …А убит, – закончил за него Сидоренко. – Я тоже пришёл к такому заключению. Только не знаю, как убит. На теле ничего не было.

– Ударом по голове чем-то мягким, но тяжёлым.

Несмотря на ранний час, все были в сборе. У дверей в ожидании приказаний стоял дежурный по штабу округа полковник Земнов. Командующий поднял на сослуживцев взгляд, полный огорчения:

– Высокие награды – это благодарность Родины за прежние заслуги, а не прощение авансом будущих проступков.

– Так как же с похоронами, товарищ командующий? – спросил один из заместителей.

– А как вы хоронили на фронте трусов и дезертиров? – резко ответил за командующего начальник штаба.

– У меня таких не было, – уклонился от тяжести прямого ответа генерал.

– Н-да… чтобы такой человек, коммунист, талантливый инженер, и вдруг так трусливо дезертировал из жизни, от нас… Нет, не верится! – сурово вздохнул командующий.

– Именно, не ве-рит-ся! – напирая на последнее слово, горячо проговорил начальник политуправления.

Над одним из телефонов у стола командующего вспыхнула лампочка. Полковник Земнов подошёл: