Мелика - [3]

Не открылись его

Давним союзникам.

(Перевод Я.Голосовкера)

На Питтака

Притонов низких был завсегдатаем;

Опохмелялся в полдень несмешанным.

А ночью то-то шло веселье:

Гам бессловесным сменялся ревом.

Пошел он в гору; но не забыл в чести

Ни жизни прежней, ни площадных друзей;

Всю ночь о дно глубокой бочки

Наперебой черпаки стучали.

(Перевод Вяч. Иванова)

«За кружкой кружку…»

За кружкой кружку — только бы бражничать.

И днем и ночью полон весь дом вином.

Он песни пьяные горланит,

И умолкает глагол закона.

Тех буйных оргий не позабыл и Гирр,

Когда внезапно бурно возвысился:

Он ночи напролет в разгуле…

Только и слышно — черпак по днищу.

И ты, пропойцы темное детище,

Такою взыскан славой и почестью,

Какие подобают мужу

Доблести кровной, честного рода.

(Перевод Я.Голосовкера)

Алкей в святилище Геры [13]

I.

Там оградили жители Лесбоса

Большой участок, издали видимый,

И жертвенники для служенья

Установили богам блаженным.

Там призывают Зевса-Дарителя,

Там славословит Геру Эолии,

Живой исток рождений, — третьим

Славят безрогого Диониса.

Склоните ж, боги, благословенный слух

К моленьям нашим, дайте же, дайте нам

От этой тягости изгнанья —

Сердцу скорбящему избавленье.

И пусть обрушит ярость эриния

На сына Гирра[14], — некогда братству он

Над кровью овна клялся свято

Недругам друга вовек не выдать.

Иль биться насмерть и под мечами пасть

За землю — к славе временщиков лихих,

Или, до корня истребив их,

Бремя безвременья снять с народа.

Брюхан же властный наедине с собой

Не вел беседы — душу не выспросив,

Он, клятвы попирая, жадно

Жрет Митилены, как жрал их Мирсил.

II.

…

«Пусть на землю падет. В уединении

Глухо ночь проведет. Пусть на урочище

За высокой оградой Геры

Непорочным пребудет в святилище».

Так живу я, горюн, — как деревенщина

Захолустья. В мечтах слышу глашатая

Зов привычный, меня на вече

Зычно кличущий: «Агесилая сын!»

Кличет, в думу зовет. Клич этот слышали

И отец мой, и дед. Слушали, старились

Между склок и раскола граждан.

Грустно! Сам же себя обездолил я.

В эту глушь убежал, словно Ономаклес,

Уподобился здесь волку-отшельнику

В пору междоусобий. Распрю

Не к добру затевать, коль родник один.

Я, сойдя с корабля на землю черную,

У блаженных богов скрылся в обители,

Вдалеке от тревог мятежных —

И на сходбищах только бываю я:

В длинных платьях текут хоры лесбиянок,

Меж собой в красоте там состязаются.

Клики. Жен ежегодный праздник.

Завываний священных повторный глас.

(Перевод Я.Голосовкера)

Послание Питтаку [15]

Какой, поведай, бог соблазнил тебя,

Злодей, ответить: «Мне не представился

Предлог тебя вернуть». Где совесть,

Что неповинного ты караешь?

Но чист мой демон. Или ты мнишь: отказ

Твой сумасбродный звезды не слышали

На небесах? Умолкни! Небо

Тьмы наших бедствий моли ослабить.

Твой праздник жизни — время твое прошло.

Плоды, что были, дочиста собраны.

Надейся, жди: побег зеленый

Отяжелеет от пышных гроздий.

Но поздно, поздно! Ведь от такой лозы

Так трудно зреет грузная кисть, склонясь.

Боюсь, до времени нарядный

Твой виноград оборвут незрелым.

Где те, кто прежде здесь пребывал в трудах?

Ушли. Не гнать бы от виноградников

Их прочь. Бывалый виноградарь

С поля двойной урожай снимает.

(Перевод Я.Голосовкера)

О лидийцах и Питтаке

Зевс, в лихие дни неудач лидийцы

Нам две тысячи золотых давали,

Только бы войти мы смогли всей силой

В город священный.

Благ от нас они не видали.

Толком Не узнали нас. Насулила много

Хитрая лиса, улизнуть лелея

Втайне надежду.

(Перевод Я.Голосовкера)

«От пределов земли…»

От пределов земли

Меч ты принес домой;

Рукоять на мече

Кости слоновой,

Вся в оправе златой.

Знать, вавилонянам

Воин пришлый служил

Доблестью эллинской!

Ставкой — жизнь. Чья возьмет?

И великана ты

Из царевых убил,

Единоборствуя,

Чей единый был дрот

Мерою в пять локтей.

(Перевод Вяч. Иванова)

«Моим поведай…»

Моим поведай: сам уцелел Алкей,

Доспехи ж взяты. Ворог аттический,

Кичась, повесил мой заветный

Щит в терему совоокой Девы[16].

(Перевод Вяч. Иванова)

Другу Меланиппу

Пей же, пей, Меланипп,

До забвения пей со мной.

Если рок в Ахеронт,

В эту грустную мглу, меня

Окунул, — что мечтать,

Будто к солнцу вернемся вновь!

Полно, так высоко

Заноситься умом не нам.

И Сизиф возомнил

Превзойти здравый толк людской:

Смерть надменно смирить.

Но принудил бахвала рок.

Хоть и был царь хитер,

Безвозвратно, покорно вновь

Переплыть Ахеронт.

И придумал ему Кронид

Небывалую казнь,

Неизбывный Сизифов труд,

Там, под черной землей.

Не горюй же о смерти, друг.

Ты же ропщешь, — к чему?

Плачь не плачь — неминуем путь.

Нам без жалоб терпеть

Подобает утрату. Пусть

Свирепеет буран

И безумствует север. Мы

Будем пить и хмелеть:

Нам лекарство от зол — вино.

(Перевод Я.Голосовкера)

Зима

Дождит отец Зевс с неба ненастного,

И ветер дует стужею севера,

И стынут струйки дождевые,

И замерзают ручьи под вьюгой.

Как быть зимой нам?

Слушай: огонь зажги,

Да не жалея в кубки глубокие

Лей хмель отрадный, да теплее

По уши в мягкую шерсть укройся…

(Перевод Вяч. Иванова)

«К чему раздумьем сердце мрачить…»

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?

Предотвратим ли думой грядущее?

Вино — из всех лекарств лекарство

Против унынья. Напьемся ж пьяны!

(Перевод Вяч. Иванова)

«Будем пить!..»

Будем пить! И елей

Время зажечь:

Зимний недолог день.

Расписные на стол,