Мексиканская повесть, 80-е годы - [122]

Этой сценой в опере заканчивается рассказ Билли Апуорд.

VII

— Иначе говоря?

Вероятно, следует изъять из повествования все эпизоды жизни Билли в Риме и Венеции, а также некоторые семейные и университетские события. Предложение Леоноры написать роман о последних двадцати годах — просто глупость. Надо обойтись без биографического материала. Забыть о детстве Билли в Малаге, о странностях ее родителей, о воспитании, полученном в Бате, которым она так гордилась, забыть все ее рассказы о прошлом, об изучении Моцарта в Вене и Зальцбурге, дружбу с Тересой Рекенес, «Тетради». Может быть, даже не упоминать о существовании Рауля.

Он мог бы взять в рассказчики женщину вроде Леоноры, ничего не знающую о прошлом героини. Для нее Билли была бы просто неприятной иностранкой, с которой приходится изредка встречаться в университете, в доме общих друзей, на концертах и которая к тому же утверждает, что много лет назад была знакома с ее мужем в Европе. Вот и все. До этой женщины доходили бы смутные слухи о давнишнем престиже Билли, а иногда ей самой случалось бы слышать из уст Билли весьма странные речи, когда та выпивала лишнее в гостях, видеть, как она распускалась и не раз попадала в глупое, смешное положение. Конечно, никакой симпатии у рассказчицы Билли не вызывает.

Свое повествование она может начать сразу со дня поездки в Папантлу на состязание поэтов. В этот раз туда собиралась группа профессоров и студентов, так как поэт, удостоенный премии, был профессором литературного факультета. Рассказчица —, женщина, смутно напоминавшая Леонору, — читала, так же как она, в университете курс, только не истории театра, а, предположим, истории искусства и была замужем за писателем, который перестал писать, а читал курс литературы; первое время ему нравилось каждый год читать новый курс, выбирая различные периоды испанской и мексиканской литературы, а также вести семинары, посвященные какому-нибудь одному писателю с мировым именем (первый был Конрад, второй, и последний, — Ибсен); но потом он избавился от этих семинаров и предпочитал не менять темы своих лекций, а из года в год читать один и тот же курс, пользуясь старыми записями и набросками, чтобы, по его словам, глубже проникнуть в определенные периоды и произведения; с ним она уже несколько лет делила довольно однообразное супружеское существование. Эта женщина была родом не из Халапы, и ее жизнерадостность несколько увяла от провинциальной скуки. В Папантлу, на состязание поэтов, она собиралась первый раз, и пришлось поехать вместе с Билли Апуорд. На ее факультете в кружке друзей, на других факультетах с восторгом говорили об интересных программах этих празднеств. Туда поедут почти все ее городские знакомые, примут участие группа пантомимы и камерный оркестр университета. Театральный факультет предоставит автобусы для мимов, музыкантов, преподавателей и студентов. Рассказ начнется с этих приготовлений.

Мнимая Леонора поведает о том восторге, какой вызвало в ней предстоящее путешествие. С самого приезда в Халапу она мечтала познакомиться с археологическими достопримечательностями Тахина. Прекрасный случай пригласить к себе кузину Грасиэлу. Тут, чтобы создать нужную для романа атмосферу, он заставит ее рассказать немного о своей семейной жизни, об отношениях с мужем, о том, как удалось ей за время брака смягчить многие его странности и предубеждения, для нее неожиданные. В крайнем случае, если Грасиэла не поспеет к празднику или ей вообще не захочется в Папантлу, они могут поехать с четой Веласко, с ними всегда хорошо. Она убедилась, что в компании они с мужем ладят лучше. Дальше она опишет, как, вопреки всем предположениям, они в конце концов поехали не с Грасиэлой и не с Веласко, а с Билли Апуорд, которая утром, перед самой поездкой, появилась у них дома в соломенной шляпе с огромными полями, подвязанной яркими лентами.

— Это была самая возмутительная встреча за все наше знакомство, — заметит потом рассказчица, вспоминая это вторжение.

Накануне вечером Билли позвонила по телефону и спросила, не может ли она поехать вместе с ними. Ей сказали, добавила она, что для нее оставили место в университетском автобусе, но она возразила, что не желает принять его.

И начиная с этого момента для создания романа достаточно лишь точно записывать дальнейшие события и разговоры. Как просто! Он может позволить себе некоторую вольность, передавая размышления рассказчицы об университетской жизни, о ее положении, о среде, где она вращается, но все, что касается героини, должно быть точно. Взяв со стола Джанни несколько карточек, он восстановил, стараясь следовать памяти, телефонный разговор.

— Не могу я ехать с этими актерами, — заторопилась Билли, уловив на другом конце провода желание возразить. — Они испортят всю поездку, ты не представляешь, меня просто убивает их вульгарность. Лучше я совсем не поеду. Не терплю я эти разговоры, эти шутки, этот хохот. Я заболеваю при одной мысли, что хоть на десять минут окажусь с ними взаперти. Клянусь тебе, я не выношу их. Но если я не поеду, ректор будет недоволен, а это для меня невозможно. Он через многих передавал мне, как заинтересован в моем присутствии на празднике. Конечно, ему и в голову не пришло, что его подчиненные засунут меня в один автобус с этой пантомимой. Уверена, что все это придумал…