Мекка. Биография загадочного города - [4]
Когда строительство Каабы подходило к концу, архангел Джабраил принес Ибрахиму черный камень яйцевидной формы, который, по легенде, упал из рая на гору Абу Кубейс. Говорят, изначально он был белым яхонтом, но постепенно почернел, пропитавшись человеческими грехами. «Небесное» происхождение камня наводит на мысль о том, что это метеорит, однако данная гипотеза не доказана. Ибрахим и Исмаил вмонтировали Черный камень в восточный угол Каабы. Теперь здание было готово. Ибрахим объявил Каабу святилищем, местом паломничества (хаджа) для мужчин и женщин. Он следовал указаниям Бога, который сказал: «Возвести людям о хадже, и они будут прибывать к тебе пешком и на всех поджарых верблюдах с самых отдаленных дорог». (Коран 22:27).
История Авраама изобилует противоречиями и логическими нестыковками. У библейских персонажей нет точных и подробных биографий. Их устные жизнеописания передавались из поколения в поколение, от эпохи к эпохе, от одного народа – другому. Но отсутствие достоверных материалов не означает, что события, изложенные в Библии и Коране, не имеют фактической основы. Вероятно, Авраам, Измаил, Исаак, Сарра и Агарь являются вымышленными персонажами. Однако они реальны – ибо мораль их взаимоотношений находится вне времени и пространства. Авраам чувствует, ценит и понимает Вечное – и дает прикоснуться к нему всем желающим. Кааба и город, который вырос вокруг нее, олицетворяют Вечность. В этом и заключается главное предназначение Мекки.
Библия восхваляет Исаака, но в Новом Завете Измаил упоминается довольно небрежно. В мусульманской традиции Исаака почитают, но практически о нем не вспоминают. Потомки Измаила становятся арабами – тогда как евреи происходят от Исаака. Авраам и его сыновья в конечном итоге создают три мировые монотеистические религии – иудаизм, христианство и ислам. В память о библейском патриархе они называются авраамическими.
Первая книга, посвященная Мекке – «Хроники Мекки», – ориентировочно датируется 865 годом. Она написана уроженцем города Абу-ль-Валидом Мухаммедом ибн Абдуллахом аль-Азраки. Об авторе практически ничего не известно, но сама работа впоследствии была отредактирована и расширена учеником аль-Азраки и содержит сведения до 923 года. Книга «Хроники Мекки» включает в себя описания городских достопримечательностей (например, Каабы и камня Ибрахима) и жилых кварталов. Аль-Азраки уделяет мало внимания социальной и политической структуре доисламской Мекки. Его рассказы основаны на древних легендах и рассказах знакомых мекканцев.
Другим важным источником является монументальная «История пророков и царей» Абу Джафара Мухаммед ибн Джарира ат-Табари – великого мусульманского историка, богослова и толкователя Корана, жившего в IX веке, Ат-Табари (839–923) называют «отцом исламской историографии». Перс по происхождению, он был страстным собирателем историй и включал их все – хорошие и плохие, истинные и ложные – в свои труды. Такой же позиции придерживался и Мухаммед ибн Саад аль-Багдади (784–845). Он родился в Басре и до того, как стать писателем, торговал книгами. Восьмитомная «Большая книга разрядов» ибн Саада представляет собой сборник жизнеописаний известных мусульман. Еще один арабский историк VIII века, Мухаммед ибн Исхак ибн Йасар ибн Хияр, прославился благодаря труду «Житие посланника Аллаха» (более известное как «Жизнь Пророка») – самой ранней биографии Мухаммеда, первая часть которой посвящена древней истории Мекки.
Ат-Табари, ибн Саад и ибн Исхак пишут о том, что Кааба стала крупным аравийским святилищем, за которым присматривали потомки Исмаила. Это произошло в начале II тысячелетия до н. э. Люди со всего Ближнего Востока отдавали дань уважения Дому, и он постепенно превратился в место паломничества. Дети и внуки Исмаила заботились о том, чтобы в долине Бакка сохранялся мир и чтобы пейзаж оставался первозданным. Паломники (хаджи) посещали Каабу в течение дня. На закате они возвращались в шатры и дома, которые арендовали у местных крестьян. Ночью в святилище царила тишина.
Исмаилитяне недолго охраняли Каабу. Среди населения Аравии преобладали воинственные амаликитяне. Согласно Библии, их прародителем был Амалек – потомок патриарха Исаака, продавший свое право первородства брату Иакову за чечевичную похлебку, Амаликитяне кочевали на юге каменистой Аравии и со временем расселились по всему полуострову, а также обосновались в Сирии и Палестине, Кланы этого племени постоянно враждовали друг с другом и с прочими аравийскими народами. Однажды они напали на исмаилитян, Исмаилитяне считали, что насилие греховно, и потому не защищались. Амаликитяне изгнали их из долины Бакка, и потомки Исмаила стали кочевниками.
Амаликитян постигла та же участь, на которую они обрекли исмаилитян. Племена Джурхум и Катур заставили их покинуть не только Мекку, но и Хиджаз. Сначала из Йемена пришли джурхумцы – в отличие от исмаилитян они считали себя настоящими арабами, поскольку арабский был их родным языком. Катур являлось племенем, родственным Джурхум, и присоединилось к нему на пути из Йемена в Мекку. Джурхумцы и катурцы поделили долину на сферы влияния. Первые контролировали дорогу в Джидду и окрестности Каабы. Вторые заняли гору Абу Кубейс и следили за дорогой, ведущей из Йемена. Паломники должны были платить обоим племенам «за безопасность». Но договор постоянно нарушался, и племена конфликтовали. Наконец джурхумцы победили катурцев и воцарились в Мекке.
Стили и эпохи, традиции и судьбы, прошлое, настоящее и будущее затейливо и непредсказуемо переплетаются в этом городе, подобно узору на коврах его мечетей. Как и несколько веков назад, здесь пьют чай из стеклянных стаканчиков и жарят скумбрию на пристанях. В автомобильном потоке маневрируют торговцы, несущие на головах деревянные подносы с товаром. Люди смешиваются в пестрый и многоликий поток, растекающийся по улицам, как кровь по венам. Это – шумное дыхание Стамбула, его неровно бьющийся пульс, его рваный ритм и негасимый внутренний огонь – живой и жаркий.
Коварство и любовь, скандалы и интриги, волшебные легенды и жестокая реальность, удивительное прошлое и невероятные реформы настоящего — все это история современных арабских монархических династий. «Аравийская игра престолов» изобилует сюжетами из сказок «Тысячи и одной ночи» и земными пороками правителей. Возникшие на разломе эпох, эти династии создали невиданный доселе арабский мир с новыми «чудесами света» вроде Дубая — но остались глубоко консервативными. Настоящая книга — путешествие в запретные чертоги тех, кто влияет на современный мир и чьи роскошные дворцы по-прежнему стоят на песке, нефти и крови. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Современный Афганистан – это страна-антилидер по вопросам безопасности, образования и экономического развития. Его печальное настоящее резко контрастирует с блистательным прошлым, когда Афганистан являлся одним из ключевых отрезков Великого шелкового пути и «солнечным сплетением Евразии». Но почему эта древняя страна до сих пор не исчезает из новостных сводок? Что на протяжении веков притягивало к ней завоевателей? По какой причине Афганистан называют «кладбищем империй» и правда ли, что никто никогда не смог его покорить? Каковы перспективы развития Афганистана и почему он так важен для современного мира? Да и вообще – что такое Афганистан? Ответы на эти и многие другие вопросы – в настоящей книге. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
В первые послевоенные годы на страницах многотиражных советскихизданий (от «Огонька» до альманахов изобразительного искусства)отчетливо проступил новый образ маскулинности, основанный наидеалах солдата и отца (фигуры, почти не встречавшейся в визуальнойкультуре СССР 1930‐х). Решающим фактором в формировании такогообраза стал катастрофический опыт Второй мировой войны. Гибель,физические и психологические травмы миллионов мужчин, их нехваткав послевоенное время хоть и затушевывались в соцреалистическойкультуре, были слишком велики и наглядны, чтобы их могла полностьюигнорировать официальная пропаганда.
Культуролог и музеолог Ксения Сурикова исследует феномен музея сквозь призму архитектуры и предлагает рассмотреть его в широком контексте культурных трансформаций, влиявших на роли и функции музея в обществе. Последовательно рассматривая особенности бытования музея в различные исторические периоды, автор показывает, как в зависимости от стратегий отношения к прошлому менялось восприятие музейного предмета и музейной функции, а следовательно, и выстраивалась или разрушалась типология музейного здания. Книга адресована архитекторам, художникам, культурологам, музеологам, а также представителям городских администраций и различных гражданских сообществ. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В статье анализируется феномен коллективного сексуального насилия, ярко проявившийся за последние несколько лет в Германии в связи наплывом беженцев и мигрантов. В поисках объяснения этого феномена как экспорта гендеризованных форм насилия автор исследует его истоки в форме вторичного анализа данных мониторинга, отслеживая эскалацию и разрывы в практике применения сексуализированного насилия, сопряженного с политической борьбой во время двух египетских революций. Интерсекциональность гендера, этничности, социальных проблем и кризиса власти, рассмотренные в ряде исследований в режиме мониторинга, свидетельствуют о привнесении политических значений в сексуализированное насилие или об инструментализации сексуального насилия политическими силами в борьбе за власть.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.