Механист - [8]

— Место смени.

— Чегой?.. — не понял бригадир.

Одна из любимых гоблинских примочек — обозначить замах и ржать, наблюдая, как дергается испытуемый, ожидая удара. Наверное, это действительно весело.

В этическом плане между гоблинами и Виком была пропасть. Он был много хуже — ложно замахиваться не стал, а вогнал короткий хук под дых, заставив беднягу сложиться пополам. Подавил желание встретить коленом в противофазе, обернулся к остальным двоим и радостно улыбнулся. Даже если в последнее время все слегка позабыли, кто он такой, случай с Латыном должен был напомнить — в листовках, что клеили на стенах публичных мест в период охоты, Вика характеризовали как асоциального агрессивно-параноидального хищника.

Когда Крот немного отдышался и боязливо попытался выпрямиться, Старьевщик показал ему рукой в сторону места, отведенного при распределении участка работ:

— Там поработай.

Сам по большому счету виноват — никто его за язык не тянул. Бригадир, втянув шею, поплелся махать киркой вместо Вика, а тот вернулся к своим ремешкам-пряжкам.

К обеду планы несколько поменялись — Вик пришел к выводу, что более-менее сносно сможет заточить лишь одну пряжку, но зато подготовит другой небольшой сюрприз. Только услышав в глубине шум приближающихся шагов, узник подобрал кайло и лениво подошел к Кроту. Скептически осмотрел результаты его стараний:

— Пока свободен. Будешь после обеда такой вялый — убью.

Примерился и пару раз ухнул в стену — хоть плечи размял.

Прибывший гоблин выразительно промолчал, глядя на их с Кротом скудные наработки, и приказал загружать тележки. Вечером может и спросить, Вик отпасовал многозначительный взгляд своему бригадиру. После обеда над свободным участком работали поочередно все трое каторжан, причем с таким усердием, что Вик пришел к выводу: либо Крот до этого тщательно скрывал свои организаторские способности, либо давно уже надо было назначать его руководить бригадой. Как бы то ни было, к вечеру у Вика все было готово.

Одна из пряжек была отточена настолько, что прекрасно разрезала веревку и помогла выкроить аккуратный кусок кожи из куртки. Из забоя Вик возвращался во всеоружии — штаны якобы поддерживала несложная конструкция из веревок и кожи, в карманах куртки лежали четыре камня величиной с яйцо и самодельный кастет — две связанные между собой пряжки, оплетенные по одной кромке узким кожаным ремешком и заточенные с другой, одна хорошо, а другая просто зазубренная.

Ужин начался вполне мирно. Каторжане осторожно расступились, пропуская узника к котлу, повар, удивляясь, что тот до сих пор жив, в нарушение всех правил отжалел целых два половника похлебки и не проронил ни слова, когда Вик нахально сгреб с лотка три краюхи хлеба. Гулять так, гулять — узник раздухарился и проследовал к столу, находящемуся на наибольшем удалении от входа. Сидящих смело оттуда вместе с посудой. Гоблины на все это безобразие не реагировали, а в нескольких взглядах можно было уловить и спортивный интерес.

Пари они заключили что ли? Будет вам тотализатор.

Мамоны в зале еще не было, в противном случае Вик вел бы себя иначе.

Старьевщик бухнулся на скамью, снял куртку и перебросил ее через правую руку. При этом кастет незаметно перекочевал на скрытую кожаной полой ладонь, в ней же оказались четыре конца веревки, снятые с пояса. Карман куртки расположился таким образом, чтобы обеспечить беспрепятственный доступ к камням для левой руки. Можно начинать — Вик ссутулился над миской и принялся медленно поглощать пищу, пользуясь свободной рукой.

Факелы на стенах отбрасывали пляшущие в безумном танце тени. В тишине слышался лишь стук ложки о края тарелки. Время остановилось. Наверное, именно так ужинает Хан — в окружении замершей толпы подданных, старающихся уловить каждое движение царственной особы.

Смех да и только. Вик даже позволил себе вполголоса хохотнуть, репутацию сумасшедшего это уже не испортит — кумир подземного мира, повелитель крыс.

Попытался расслабиться — тщетно, нервы скрипели натянутыми канатами, и чертово варево совсем не лезло в горло. Чушь все это показное хладнокровие — может быть, отмороженный Север волноваться не способен, да и то лишь потому, что постоянно себя накручивает. Быстрее бы — Вик начал всерьез беспокоиться из-за вероятности перегореть. Ожидание подобно смерти. Откуда-то, уместно или нет, всплыли воспоминания о последнем дне на воле.

Мост, который должен был с красочным фейерверком взлететь на воздух за его спиной и перед преследователями. Радостное чувство упоения свободой и гордость, что в очередной раз сумел утереть нос Системе. Впереди Приграничье — земли, где власть Хана номинальна, а дальше, за Каменным Поясом, призрачна. Прощальный взгляд назад, на удаляющийся восточный берег Тобола и фигурку маленькой девочки, беспечно ступившей на настил моста и уже прошедшей несколько метров.

Треск фитиля в ушах, дюйм за дюймом пожираемого искрящимся пламенем, и осознание, что если прямо сейчас натянуть поводья и заставить скакуна сплясать разворот на месте, а потом что есть мочи пришпорить и без того взмыленные бока, то можно будет успеть. Назад. Сколько Вик ни думал после — так и не смог определиться, какая сила побудила его вернуться, желание, превозмогающее все — рассудок, инстинкт самосохранения и репутацию асоциального хищника. Нечто Предначертанное.