Механики. Часть 61-65 - [9]

— Надо отсосать! – закричал младший.

— Не подпускайте его ко мне, млять! – тут же завопил во всю глотку Паштет, продолжая прыгать на одной ноге, с ужасом глядя то на голубков, то на свою ногу.

— Сюда его, быстро! – рядом с нами появился старший.

Оба Чероки уже работали, мы прикурили и завели второй, провода только ещё не сняли. Мы с Грачом уже подлетели к Паштету, хватаем его под руки и тащим к старшему.

— Газуй на всю! – орёт старший выглядывающему из-за руля Сливе.

Движок тут же взревел на полную. Старший буквально за секунду сорвал провода с аккумулятора второго Чероки и концами проводов щёлкнул друг по другу, посыпались искры.

— Штаны ему рвите и кладите на землю, – снова орёт старший, – ту штанину, куда змея укусила.

— Не подпускайте их ко мне, – ещё больше испугался Паштет, скорее всего подумав, что его сейчас голубки будут…, ну вы поняли, – лучше пристрелите!

— Она не очень ядовита, – рядом с нами появился Миха со змеёй в руке, – но яд у неё есть.

— Иди в жопу, – взорвался Паштет, – не подпускайте ко мне этих гомосеков!

Я только сейчас увидел, что он весь мокрый. Мля, мне щас не до смеха, Паштет щас кони двинет от яда, а он ещё гад и орёт. Ещё за секунду мы с Грачом и с подбежавшими к нам Лёхой и Андреем, мешая друг другу, руками в клочья порвали штаны на Паштете, тот сопротивлялся, как мог, его вон Небоскрёб пытается удержать.

— Живым не дамся, – вопит во всё горло Паштет, – отпустите гады, я не голубой!

Мля, вот же его накрыло-то.

— Дайте, дайте место, вашу мать, – раздался над ухом крик старшего, – какая нога?

— Левая, – ору я, увидев отчётливый след от укуса чуть выше лодыжки на ноге Паштета.

Паштет, когда увидел рядом с собой старшего с проводами, просто охренел.

— Газуй, – заорал старший, – руки все убрали!

Движок на чероки опять взревел, вон, аж ограничитель срабатывать начал, Слива педаль газа утопил в пол и держит. И тут старший приложил оба зажима к ноге Паштета, мы только руки убрать успели, одну к месту укуса, вторую на ляжку. Ох, как же Паштета тряхануло-то, аж орать перестал! Вроде двенадцать вольт всего, но шарахнуло его хорошо. Подержав так провода секунды три-четыре, старший убрал их, махнул рукой Сливе, обороты тут же стихли.

— Сколько пальцев? – перед рожей Паштета появилась рука старшего с растопыренными пальцами.

Тот резко успокоился и перестал вырываться.

— Четыре, – тут же ответил наш Мушкетёр.

Мы вообще все вокруг него сгрудились.

— Голова кружится?

— Нет.

— Зрение как?

— Нормально.

— Сухость во рту есть?

— Нет, – тут же сглотнул Паштет.

— Всё, – выдохнул старший, – жить будешь, яд нейтрализован.

— Это как так? – обалдело спросил Грач.

Да если честно, мы все обалдели.

— В любом яде есть белок, который я сейчас с помощью электричества, – он потряс проводами в руках, – нейтрализовал. Так что вставай, всё у тебя нормально, ногу только себе перевяжи и штаны найди, – старший улыбнулся.

— Отсосали? – сзади прыгал младший, пытаясь рассмотреть, что тут у нас.

И тут мы стали ржать, меня такой смех пробил, что просто пипец. Паштет лежит и хлопает глазами, недоверчиво глядя то на свою ногу, то на улыбающегося крепыша, то на нас, ржущих, тут он увидел младшего и среднего и, моментально вскочив с земли, нырнул в машину к Сливе и закрыл двери.

Мы стали ржать ещё сильнее. Мля, Паштет свою связку гранат достал и крутит её в руках. Смех стал ещё громче, меня аж согнуло, Слива, вон, из тачки пулей выскочил, увидев гранаты. Паштет перегнулся через сиденье и захлопнул дверь, я только услышал, как центральный замок сработал.

Ну млять, ну Паштет!

— Спасибо, – протянул руку старшему Грач, – мы твои должники, за этого – извини, – он кивнул головой в сторону машины.

Паштет так и сидит в тачке.

— Не за что, – буркнул старший.

Только я следом хотел пожать ему руку и поблагодарить за Паштета, как к нему подскочили средний и младший.

— Ты наш герой!

Оба повисли у него на шее, а он их обнял так ещё, ну, как девок обнимают.

— Тьфу, млять! – снова раздалось вокруг.

— Пацаны, есть у кого штаны? – спустя минуту спросил Паштет, открыв окно.

Все молчат стоят.

— Ну и ладно – разозлился мушкетёр – так пойду.

— Откуда знаешь про электричество? – задал я вопрос старшему.

— Я врач, – ответил тот, отстраняя от себя этих двоих.

Снова затявкала собака. Девки, вон, стоят рядом уши греют. Кстати, девки действительно, так себе, конечно, они пытаются казаться стильными и всё такое, но в таком виде на каких-то накрашенных колхозниц смахивают. А собака-то пипец, такая мелкая тварь, на руках их все носят, они всегда злые и вечно на всех тявкают.

— Если ты сейчас не заткнёшь свою шавку, я её прирежу, – без тени смущения сказал Слива, смотря на девку с собакой.

— Тихо-тихо, пусичка, –начала тут же сюсюкаться с ней эта раскрашенная, – успокойся, скоро всё кончится, мы едем домой, – зло зыркнув на Сливу она развернулась и пошла ко второму джипу, следом за ней отправилась и вторая, так же недобро посмотрев.

— Курицы, – вдогонку бросил им Слива, – глаза не сломайте.

— Я врач, – ответил старший, – поэтому и знаю про электричество.

— А я стилист, – завилял средний, – младшенький у нас парикмахер, вам всем, мальчики – его палец обвёл нас – нужно сделать другие причёски, вы такие симпатичные.