Механическая пустошь - [19]

Призрак резко повернул голову — и кровь застыла в жилах от одного вида его искореженного лица. Яркие угольки глаз растекались к подбородку, а на лбу застыл кривой оскал.

Вцепившись протезом в руку странника, Тальпа едва не переломила ее пополам. Но Дар выдержал стальной захват — лишь скрипнул зубами. Свободная рука мгновенно извлекла револьвер. Поздно, он нас заметил, — затравленно промычала землеройка. Хотя Дару показалось, что она буквально проорала ему в ухо.

Разведя руки в стороны, призрак уверенным шагом устремился к укрытию. Вой — сменился стоном, а вертикальные прорези глаз вспыхнули огнем. В этот момент, странник отметил для себя одну интересную особенность: кисти нападавшего свисали вниз, будто перчатки у самодельного пугала. Да и кожа оказалась никакой не кожей. Обычная оболочка, как комбинезон, внутри никаких костей. Пустота да и только. А когда призрак повернулся в пол-оборота, то и вовсе оказался каким-то плоским. Впрочем, вряд ли это могло помешать ему добраться до их укрытия. Поэтому уже в следующую секунду раздался выстрел. Хлесткий, отрезвляющий, — эхом разнесшийся по глубоким коридорам и растворившийся в абсолютной пустоте.

Пыльный столб фонтаном взметнулся к потолку и рассыпался по металлическому полу.

Как только Дар убрал оружие в кабуру, Тальпа возмущенно схватилась за волосы: Ты что наделал! Зачем ты плевал из своей мерцающей трубки?!Он был совсем близко, — попытался оправдаться странник. И немного потоптавшись на месте, направился к стене, куда угодила пуля. Велика беда… Он ведь не нападает, а предостерегает! Это же страж Суховея. А теперь…А что теперь?

Землеройка прислушалась, и понизив голос, прошипела: А теперь тебе нужно уходить. Туда, на поверхность. И поторопись, землерои будут здесь с минуту на минуту. А ты? — без особого интереса уточнил странник. Как-нибудь выкручусь, не впервой.

Она указала ему на коридор, который вел обратно к тому месту, где они спустились под Панцирь, — и наставительно повторила несколько раз: Обратно семьсот шагов, потом — налево. Пройдешь еще столько же. По правую руку будет лестница. Код для выхода — РР34561, запомнил? Запомнил, — кивнул Дар. И тут же задал вопрос, который имел для него более важное значение, чем побег с Черепахи. — Получается, Суховей способен управлять этими призраками? — Он показал на то место, где его выстрел остановил призрака. Все верно, — подтвердила Тальпа. Но как он это делает? Не знаю, говорят он умеет вкушать ветер. Как такое возможно? Не знаю, этого его умение, а не мое…А сама ты видела как он это делал или судишь лишь по рассказам? Да ты что — кто я такая чтобы лицезреть это таинство. К нему никого не пускают. Он же Суховей! Но кто-то же у него бывает? Бывает, — согласилась Тальпа и тут же всплеснула руками. — Да о чем мы вообще здесь говорим, тебе надо немедленно уходить, и точка! Давай, беги, они уже рядом.

Странник задумался, опустил взгляд: У меня есть другое предложение…Какое? — с замиранием сердца спросила землеройка. Новый торг. Ты отведешь меня к Суховею, а с твоими собратьями я как-нибудь договорюсь. С ума сошел?!Нет, — покачал головой Дар. — Впрочем, тебя это не должно интересовать. Я не стану этого делаю! А как же торг? По-моему самое время назвать цену! — напомнил странник.

Тальпа тяжело вздохнула и покачала головой: Ты самый упрямый тип, которого я когда-либо встречала под-Панцирем. Почту это за комплемент, — странник состроил кривую гримасу, которая немного напоминала улыбку.

Где-то из глубины коридора послышались встревоженные голоса. А вот топота не было — землеройки передвигались босиком, но это не мешало им издавать другие, более устрашающие звуки.

Дар показал взволнованной проводнице большой палец, мол, все нормально — и скрестив руки на груди, принялся ожидать хозяев черепашьего лабиринта.

Глава 4 Зов ветра

1

С самого детства Тальпа считала себя чужой. Ее пытались научить — а она воротила нос, пугали поверхностью, словно страшным зверем — она же просто смеялась в ответ. Хотя внутри бушевала настоящая злость.

Так было до первого серьезного разговора с отцом. После которого стало легче. Он не мучал ее долгими разговорами, а лишь попросил принять как данность: мы с ними разного рода — они одни, мы другие. Вот и все объяснения.

Тальпа коротко кивнула, и приняла для себя в тот час, очень важное решение: она больше никогда не будет жить по чужим указкам. У нее свой собственный путь, а местные правила придуманы для других, тех кто хоть внешне и схожим с ней, но внутри совершено другие.

С этих самых пор и начались неприятности.

Сначала ее исключили из Цеха познания. Затем не стали терпеть ее выходки в Пищевом совете. Ну, а в конце и вовсе лишили допуска к работе даже в качестве свободного собирателя.

Отец осознал свою ошибку и попробовал что-то изменить, но юношеский максимализм сделал свое дело, отринув любую попытку примирения с окружающим миром.

Тальпа хорошо помнила, как отец обивал пороги Черепашьего братства, пытаясь восстановить ее статус. Но мудрейшие были непреклонны. «У этой землеройки неправильные ценности! — говорили они. — И мы не намерены с этим мириться».