Мегрэ забавляется - [35]

Она явно сомневалась, что узнала его. Более трех лет он не заходил в этот бар, крашенные в желтый цвет стены которого украшали рекламные плакаты, как это принято в загородных кафе и гостиницах. Из кухни тянуло запахом готовящегося рагу. Картину довершал мурлыкающий в кресле с плетеным сиденьем рыжий кот.

— Вам с простой водой или с содовой?

— С содовой, пожалуйста.

Женщина все еще была заинтригована и словно пыталась примерить какое-то имя к его лицу. Обслужив Мегрэ, она склонилась над лежавшей на стойке газетой, некоторое время колебалась, но затем, взяв ее, вновь подошла к столику и, несколько смутившись, обратилась к комиссару.

— Это не о вас? — спросила она, указывая пальцем на рубрику: «В последний час». Газета была та же, что и лежавшая у Мегрэ в кармане, только более поздний выпуск.

Крупный заголовок вопрошал:

ПОЗОВУТ ЛИ НА ПОМОЩЬ МЕГРЭ?

Мегрэ невольно нахмурился, а жена, заглядывая через плечо, принялась читать одновременно с ним.

«Мы обратились к нашему корреспонденту в Сабль-д'Олонн с просьбой зайти в отель „Черные скалы“, где, как полагают, проводит отпуск комиссар Мегрэ. Нам было бы очень приятно сообщить читателям мнение знаменитого комиссара об одном из самых запутанных дел из тех, с которыми уголовная полиция столкнулась за последние десять лет. Однако владелец отеля „Черные скалы“ был в замешательстве.

— Комиссар вышел, — сначала сказал он.

— И когда вернется?

— Может быть, вообще не придет сегодня.

— Его жена в отеле?

— Она тоже вышла.

— Когда?

Короче говоря, после долгих уверток, владелец отеля признался, что Мегрэ в его заведении нет и по крайней мере на протяжении последних суток не было. Наш корреспондент попытался прояснить хоть какие-нибудь детали, но безуспешно.

Не пришлось ли инспектору Жанвье, который впервые самостоятельно ведет столь деликатное дело, обратиться к патрону за помощью и не помчался ли комиссар в Париж?

Мы тут же позвонили инспектору Жанвье. Застали его на месте. Он заявил нам, что в ходе дознания не поддерживает никакой связи с комиссаром и тот, насколько ему известно, должен пребывать в настоящее время в Вандее.

Мы также пытались дозвониться Мегрэ домой, на бульвар Ришар-Ленуар, но нам ответила служба отсутствующих абонентов.

Таким образом, к томительной тайне, связанной со смертью на бульваре Османн, следует добавить еще одну маленькую».

Хозяйка бара вопрошающе смотрела на Мегрэ.

— Это же о вас, не правда ли? Вы уже бывали здесь два-три года назад. Я даже припоминаю, что с вами был тогда такой маленький толстячок, который слегка подпрыгивал при ходьбе.

Она говорила о Люка.

— Да, это я, — вынужден был признать комиссар, поскольку отрицать очевидное не имело смысла. — Мы с женой приехали в Париж на несколько часов, но я по-прежнему в отпуске.

— Да, нельзя верить тому, что пишут газеты, — заключила женщина, возвращаясь к стойке.

В газете напечатали и другую информацию.

«В начале второй половины дня следователь Комельо пригласил доктора Негреля в свой кабинет на допрос.

Молодой врач корректно, но категорически отказался отвечать на его вопросы без адвоката. Между тем его защитник и будущий тесть, мэтр Шапюи, все еще находится в Конкарно, где его присутствие крайне возбуждает население. Судя по последним сообщениям, он удовлетворен результатами своего пребывания в бретонском порту и собирается вечерним поездом вернуться в Париж.

Поддерживал ли он связь с дочерью по телефону?

А может быть, девушка действовала по своей инициативе? Во всяком случае, она явилась в уголовную полицию, куда ее никто не вызывал, и попросила о встрече с инспектором Жанвье.

Инспектор, теперь куда более разговорчивый, чем в начале расследования, не стал скрывать от нас цель визита Мартин Шапюи.

Оказывается, она хотела сообщить ему, что была в курсе отношений, существовавших между Негрелем и Эвелин Жав, но не придавала этому никакого значения.

— Жильбер, — уверенно заявила она, — просто пожалел эту женщину. Два года тому назад она буквально вешалась ему на шею, и он уступил. Негрель ее не любил, старался встречаться с нею как можно реже. От меня он не скрыл, что после нашего с ним знакомства виделся с ней три или четыре раза, так как она продолжала его преследовать, не давая покоя даже дома. Доктор Жав, который отлично знал свою жену, не мог находиться в неведении и, я уверена, совсем ее не ревновал.

После ухода девушки на набережной Орфевр, где, судя по всему, в ближайшее время ожидали развития событий, началась суета. В тот момент, когда мы писали эти строки, двое инспекторов, Лапуэнт и Неве, отбыли в неизвестном направлении. В кабинете Мегрэ, который с тех пор, как комиссар отправился в отпуск, занимает инспектор Жанвье, непрестанно звонит телефон».

Итак, с благодушием было покончено. Всего несколько минут тому назад Мегрэ спокойно прогуливался с женой по набережной и рассказывал ей о своих расследованиях. Теперь лицо его посуровело, он больше не рассматривал картинки на стенах бара.

— Ты полагаешь, — спросила мадам Мегрэ, — что теперь журналисты будут караулить нас на бульваре Ришар-Ленуар?

Комиссар вздрогнул, так как в этот момент совсем не думал о таком повороте событий, и понадобилось несколько секунд, чтобы до него, точно сквозь туман, дошел смысл сказанных ею слов.