Мегрэ в тревоге - [34]

— Но это тем не менее случилось.

— Увы. Я не предусмотрел, что Ферон займется этим вопросом.

— Письмо у тебя?

— Какое?

— Та анонимка, что я получил относительно этой девицы и передал тебе. Теперь я обязан приобщить ее к делу.

Мегрэ пошарил в кармане, нашел записку — истрепанную, все еще влажную от вчерашнего дождя — и уронил ее на стол.

— Взгляни, пожалуйста, не увязались ли репортеры за полицейскими?

Комиссар подошел к окну и выглянул. Журналисты и фотографы кучковались на прежнем месте и, судя по всему, ожидали какого-то события.

— У тебя часы показывают верное время?

— Сейчас пять минут первого.

Ни один из присутствующих не слышал полуденного звона колоколов — при закрытых дверях они точно в подземелье находились.

— Ломаю голову над тем, как он прореагирует. А также, что его отец…

Резко зазвонил телефон. Шабо какое-то время не осмеливался взять трубку, неотрывно глядя на Мегрэ, но все же в конце концов решился:

— Алло… — Его лоб сморщился, брови сдвинулись. — Вы уверены в этом?

Мегрэ слышал какие-то отрывистые голоса, срывавшиеся с мембраны, но не мог различить ни слова. Было, однако, ясно, что говорил Шабирон.

— Вы обыскали весь дом? Где вы сейчас находитесь? Хорошо. Да. Оставайтесь там. Я… — Он встревоженно провел рукой по начавшему лысеть черепу. — Позвоню через пару минут.

Едва он повесил трубку, как Мегрэ скупо обронил всего два слова:

— Нет дома?

— Ты ожидал этого? — И, поскольку комиссар продолжал угрюмо молчать, добавил: — Мы уверены, что он вернулся к себе вчера вечером сразу же после того, как расстался с тобой. Ночь провел в своей комнате. Сегодня рано утром попросил принести ему чашку кофе.

— И газеты.

— У нас в воскресенье они не выходят.

— С кем он разговаривал?

— Еще не знаю. Ферон и инспектор сейчас в особняке и расспрашивают прислугу. Чуть позже десяти часов вся семья, за исключением Алена, отправилась на мессу на автомашине, которую вел дворецкий.

— Я видел их.

— По возвращении из церкви никто не проявил обеспокоенности в отношении доктора. Это такой дом, в котором, за исключением субботнего вечера, все живут каждый в своем углу. Когда явились инспектор и комиссар, служанка поднялась наверх, чтобы позвать Алена. Но его в комнате не оказалось. Искали по всему особняку. Ты считаешь, что он ударился в бега?

— Что говорит человек с поста на улице?

— Ферон его опросил. Доктор вроде бы вышел вскоре после отъезда остальных членов семьи и пошел пешком в город.

— За ним не следили? Я-то полагал…

— Лично я распорядился о слежке. Может, полиция вообразила, что в воскресенье утром необходимости в этом не было. Понятия не имею. Если его не поймают, то станут утверждать, что я нарочно тянул, давая ему время улизнуть.

— Наверняка так и будут говорить.

— Ранее пяти часов пополудни поездов нет. А автомобиля у Алена нет.

— Значит, он где-то недалеко.

— Ты так считаешь?

— Очень бы удивился, если бы его не обнаружили у любовницы. Обычно он пробирается к ней вечером, под покровом ночи, но на сей раз он ее не видел уже три дня.

Мегрэ не стал добавлять, что Алену было известно о его посещении Сабати.

— Что с тобой? — встревожился следователь.

— Ничего. Просто я боюсь, и все. Тебе лучше послать их туда.

Шабо тут же позвонил и отдал распоряжение. После этого оба остались сидеть лицом к лицу, не нарушая молчания. В кабинет следователя весна еще не проникла. Зеленый абажур лампы придавал им обоим болезненный вид.

Глава 7 Богатство Луизы

Пока они ожидали новостей о местопребывании Алена, у Мегрэ вдруг возникло тягостное ощущение, что он как бы рассматривает друга через увеличительное стекло. Сейчас Шабо выглядел еще более постаревшим и потускневшим, чем позавчера, когда комиссар прибыл в этот город. У него хватало жизни, энергии и личностных качеств только на то существование, которое он влачил до нынешних событий, и, когда они столь внезапно обрушились на него, потребовав дополнительных усилий, он душевно и физически сломался, испытывая чувство стыда за свою косность и бездеятельность.

И дело было совсем не в возрасте — в этом Мегрэ готов был поклясться. Наверное, он был таким всегда.

Просто комиссар сам в нем ошибся в те далекие времена, когда они оба были студентами. А в те годы Шабо был образчиком счастливого юноши, и Мегрэ отчаянно ему завидовал. В Фонтэне его ждала заботливая мамаша, встречала сына в комфортабельном доме, где все вещи выглядели солидно и пребывали как бы в законченной и совершенной форме. Шабо знал, что в наследство ему достанутся помимо этого особняка еще и две-три фермы, и каждый месяц получал от матери деньги в количестве, достаточном для того, чтобы одалживать товарищам.

Прошло тридцать лет, Шабо стал тем, во что и должен был превратиться. Сегодня он уже обращался за помощью к Мегрэ.

Минута шла за минутой. Следователь делал вид, будто пробегает глазами досье, но было заметно, что его взгляд даже не следит за напечатанными строчками. Телефон так и не решался вякнуть.

Он вытащил из кармашка часы:

— Чтобы добраться туда на машине, достаточно пяти минут. Столько же на обратный путь. Они уже должны были бы…

Было пятнадцать минут первого. Следовало учесть еще несколько минут, которые понадобились полицейским, чтобы зайти в дом и выяснить обстановку.