Мегрэ в школе - [5]

— А Леони Бирар была убита из карабина 22-го калибра?

— В этом-то самое удивительное. Но и это еще не все. Лейтенант спросил меня, выходил ли я утром из класса, и я, к сожалению, сказал, что не выходил.

— Значит, вы выходили?

— Всего на десять минут, сразу после перемены. Когда вам задают подобный вопрос, вы ведь не задумываетесь над ним. Перемена кончилась в десять часов. Немного позже, примерно минут через пять, ко мне зашел Пьедебёф, фермер из Гро-Шена, и попросил подписать ему справку, по которой он получает пенсию как инвалид войны. Обычно печать находится у меня в классе. Но в это утро ее на месте не оказалось, и я пошел с фермером в контору мэрии. Дети вели себя тихо. Так как жена была нездорова, я зашел потом к ней — справиться, не нужно ли ей что-нибудь.

— У вашей жены плохое здоровье?

— В основном нервы… В общей сложности я отсутствовал не больше десяти — пятнадцати минут, скорее, десяти.

— Вы ничего не слышали?

— Помню, что Маршандон подковывал лошадь, потому что слышал удары молота по наковальне, а в воздухе противно пахло паленым. Ведь кузница-то находится рядом с церковью, почти против школы.

— И именно в это время была убита Леони Бирар?

— Да. Кто-то из сада или через открытое окно выстрелил в нее, когда она была в кухне, расположенной в задней части дома.

— Она умерла от пули 22-го калибра?

— Да, и это просто поразительно. Пуля не могла причинить ей большого вреда, так как стреляли со значительного расстояния. Пуля вошла ей в голову через левый глаз и расплющилась о черепную коробку.

— Вы хорошо стреляете?

— Так думают все жители деревни, потому что видели, как зимой я стрелял в цель вместе с сыном. Но вообще-то я стрелял из карабина только на ярмарке.

— Лейтенант не поверил вам?

— Он не обвинил меня сразу, но удивился, почему я скрыл, что выходил из класса. А затем в мое отсутствие он опросил всех учеников и, не сказав мне о результатах опроса, вернулся в Ла-Рошель. На следующий день, то есть вчера, он объявился в моей конторе в мэрии вместе с Тео — помощником полицейского.

— Где же вы были все это время?

— На уроке в классе. Из тридцати двух учеников на занятия пришло только восемь. Два раза меня вызывали, чтобы задать те же вопросы, и во второй раз заставили подписать мои свидетельские показания. Допросили также и мою жену. Спросили, как долго я пробыл у нее. Сына тоже расспросили о карабине.

— Но вас не арестовали?

— Вчера — нет. Но я уверен, что сегодня, останься я в Сент-Андре, они бы сделали это. Ночью нам в окно бросали камни… Жена очень расстроилась.

— Вы уехали один, а жена осталась там с сыном?

— Да. Надеюсь, что с ними ничего худого не случится. А если меня арестуют, то я просто не смогу защитить себя. Когда меня упрячут за решетку, все связи с внешним миром будут отрезаны. Они сделают со мной все, что захотят.

Лоб его снова покрылся испариной, а пальцы он так сжал в кулак, что они даже побелели.

— Возможно, я ошибаюсь… Но мне казалось, что если я расскажу вам все, то вы, может, согласитесь приехать и установить истину. Я не предлагаю вам денежного вознаграждения, я знаю, что не это вас интересует… Клянусь вам, господин комиссар, я не убивал старуху!

Комиссар Мегрэ нерешительно протянул руку к телефону и в конце концов снял трубку.

— Как фамилия вашего лейтенанта полиции?

— Даньелу.

— Алло! Соедините меня с полицией в Ла-Рошели. Если лейтенанта Даньелу нет на месте, вы можете найти его в мэрии Сент-Андре-сюр-Мер. Попросите его позвонить мне в рабочий кабинет Люка.

Он повесил трубку, закурил и подошел к окну. Казалось, его совсем не интересовал учитель, который несколько раз порывался поблагодарить его, но так ничего и не сказал.

Мало-помалу прозрачная голубизна парижского неба медленно таяла, переходя в золотистые тона, и фасады домов по ту сторону Сены обретали кремовый цвет. А в окнах высоких мансард сверкало ослепительным блеском отраженное солнце.

— Вы просили соединить вас с Сент-Андре-сюр-Мер?

— Да, Люка… Подождите минутку.

Он перешел в соседнюю комнату.

— Лейтенант Даньелу? Это комиссар Мегрэ из парижской сыскной полиции. Вы, кажется, кого-то разыскиваете?

На другом конце провода полицейский никак не мог прийти в себя от изумления.

— Разве вы уже об этом знаете?

— Речь идет об учителе?

— Так точно. Мне не следовало его упускать. Я никак не думал, что он улизнет. Вчера вечером он уехал поездом в Париж и…

— Вы выдвигаете против него тяжкое обвинение?

— Да. Сегодня утром я получил очень веское свидетельское показание.

— От кого?

— От одного из его учеников.

— Он что-нибудь видел?

— Да.

— Что именно?

— Что учитель вышел во вторник, приблизительно в десять часов двадцать минут, из сарайчика с садовым инвентарем. А именно в десять часов пятнадцать минут помощник полицейского услышал выстрел из карабина.

— Вы спросили ордер на арест у следователя?

— Я как раз собирался ехать за этим в Ла-Рошель, когда вы позвонили… А как вы узнали об этом деле? Разве в газетах…

— Я не читал сегодня газет. Жозеф Гастен у меня в полиции.

Наступило молчание, потом лейтенант выдавил:

— А!..

Лейтенанту, конечно, страшно хотелось спросить, что и как, но он сдержался и промолчал. Мегрэ также не знал, что ему сказать. Он еще ничего не решил. Если бы сегодня утром солнце не светило так ярко, если бы он не выкурил только что хорошую трубку и не побывал бы мысленно в Фурра с его устрицами и белым вином и если бы за последние десять месяцев у него было бы хоть три дня отпуска, то…