— Комиссар Мегрэ? Говорит Речная. Мы в Бильянкуре. Водолаз только что в первый раз спустился на дно и обнаружил довольно тяжелый сундук.
— Остальное тоже найдется, — равнодушно сказал он.
В проеме двери появился измотанный и удивленный Жанвье.
— Мне сказали…
— Уведи ее в дом предварительного заключения. Его тоже, как сообщника. Я поговорю с прокурором, как только он приедет.
Он больше не занимался ни матерью, ни сыном.
Когда он вошел в свой кабинет, зубного врача там уже не было, но из пепельницы торчали окурки очень черных сигар. Он сел в кресло и уже совсем засыпал, когда вспомнил о Долговязой.
Он нашел ее в зале ожидания, Эрнестина спала. Потряс ее за плечо. Инстинктивным жестом она поправила свою зеленую шляпку.
— Все. Можешь идти.
— Он признался?
— Это она убила.
— Как? Эта старуха…
— Потом! — проворчал он.
Но почувствовав, что он чем-то ей все-таки обязан, Мегрэ обернулся и сказал:
— Спасибо тебе! Когда Альфред вернется, посоветуй ему…
Но что ему посоветовать, он так и не досказал. Ничто не сможет излечить Унылого от его привычки грабить сейфы, прежде им же самим установленные, от его веры в то, что он делает это в последний раз и теперь-то и вправду сможет наконец поселиться в деревне.
Из-за преклонного возраста старую мадам Серр не казнили, и она покинула суд присяжных с удовлетворенным видом особы, решившей наконец навести порядок в женской тюрьме.
Когда ее сын вышел из тюрьмы Френ, где он провел два года, он прямо направился к дому на улице Ла-Ферм и в тот же вечер совершил в своем квартале прогулку, к которой он привык еще в те времена, когда ему приходилось выводить собаку. Он, как и в былые дни, заворачивал в маленький бар выпить красного вина и, прежде чем зайти туда, пугливо поглядывал направо и налево.
