Медвежонок Паддингтон за границей - [22]

– Премного тебе благодарен, медведь, – пробасил он на обратном пути, протягивая Паддингтону руку. – Эх, мне бы в старые дни побольше таких молодцов в экипаже! Вот уж, что называется, утешил старика.

– На здоровье, мистер Гранди, – отозвался Паддингтон, протягивая в ответ лапу.

Он так и не понял, почему все его благодарят, – он-то, наоборот, ожидал получить хорошую взбучку; однако он был из тех медведей, которые не задают лишних вопросов, если им вдруг улыбается судьба.

– Какао любишь? – вдруг ни с того ни с сего рявкнул адмирал.

У Паддингтона округлились глаза.

– Да, очень! – выпалил он. Брауны переглянулись, недоумевая, как адмирал догадался.

– Поплаваешь по всем морям – узнаешь небось медвежьи повадки, – буркнул адмирал Гранди.

Они как раз входили в бухту. Адмирал прикрыл ладонью глаза: за крышами деревни сверкнуло последним лучом заходящее солнце.

– Небось настоящего корабельного какао вы ещё не пробовали, – заявил он. – Сам варю его в ведре. Ну, как насчёт зайти ко мне в каюту и выпить по чашечке перед сном?

На это Брауны ответили дружным «ура!» и даже позволили Паддингтону поднять сразу обе лапы в знак согласия. Прогулка получилась на диво приятная и весёлая, и, хотя они не только не поймали, но даже и не увидели ни единой рыбёшки, в одном все были единодушны: завершить такой день надо чашкой настоящего корабельного какао – как и полагается истинным морякам.

Глава седьмая Ехали медведи…

Месье Дюпон поглядел на Паддингтона с удивлением.

– Вы хотите сказать, месье лё Медведь, что никогда не слышали про бициклеты? – воскликнул он.

– Никогда, месье Дюпон, – честно признался медвежонок.

– Пу-уф! – вскричал булочник, всплеснув руками. – Как это так – прожить всю жизнь и не увидеть ни одной велогонки! Впрочем, считайте, что вам повезло: та, которая завтра будет проходить через нашу деревню, самая знаменитая во всём мире!

Месье Дюпон сделал паузу, чтобы Паддингтон успел как следует осмыслить это сообщение.

– Называется она «Тур де Франс»[26], – продолжал булочник со значительным видом. – Она длится целых двадцать дней, и посмотреть на неё собираются люди со всего света!

Паддингтон внимательно выслушал всё, что месье Дюпон рассказал про велогонку: что принимать в ней участие – огромная честь и что Сан-Кастили в этом году выпала очень важная роль: велосипедисты не просто проедут через деревню, но сделают по ней несколько кругов!

– Сперва вверх на холм, потом по улицам, а потом вниз с холма, – говорил месье Дюпон. – Так что все успеем насмотреться. Более того, – прибавил он веско, – тот, кто быстрее всех спустится с холма в деревню, получит от нас специальный приз. Вы только подумайте, месье лё Медведь!

Тут в булочную вошёл покупатель и отвлёк месье Дюпона, а Паддингтон, поблагодарив своего друга за интересный рассказ, выскочил на улицу и побежал на другую сторону площади, чтобы ещё раз посмотреть на плакат, который и вызвал его интерес к велосипедам.

На огромном листе бумаги, пришпиленном к стене одной из лавок, была изображена длинная извилистая дорога, по которой сплошным потоком мчались велосипедисты. Все они были одеты в яркие цветные майки, низко пригибались к рулям и с превеликим усердием крутили педали. Похоже, ехали они уже давно, потому что вид у них был разгорячённый и усталый, а один гонщик даже подкреплялся на ходу бутербродом.

Бутерброд напомнил медвежонку, что уже самое время для «послезавтрака», но, прежде чем отправиться в гостиницу, где его ждала банка с мармеладом, Паддингтон ещё некоторое время повозился со своим разговорником, разбирая слова, напечатанные мелким шрифтом внизу плаката.

Паддингтону показалось очень занятным, что можно получить приз, просто-напросто скатившись быстрее всех с горки, и он уже в который раз пожалел, что поблизости нет мистера Крубера, который рассказал бы ему про велосипеды поподробнее.

С задумчивым выражением на мордочке Паддингтон вернулся к Браунам, которые пили кофе на тротуаре перед гостиницей; следующие четверть часа он был ужасно рассеян и несколько раз макал лапу в чашку с какао, перепутав её с банкой мармелада.

На пляж медвежонок в это утро явился с большим опозданием: остальные давно уже лежали на солнышке, когда он подошёл, размахивая ведёрком и лопаткой; у него был вид медведя, честно сделавшего своё дело.

– Чем это, интересно, ты занимался, Паддингтон? – принялась допытываться миссис Браун. – Мы уже начали волноваться!

– Так, ничем особенным, – ответил медвежонок, уклончиво махнув лапой в сторону деревни. – Ну, просто всем понемножку.

Миссис Бёрд бросила на него подозрительный взгляд. С близкого расстояния ей удалось разглядеть у него на носу несколько тёмных пятен, до странности напоминавших пятна машинного масла; однако рассмотреть их как следует она не успела, потому что Паддингтон убежал купаться.

– Главное, завтра не опоздай! – крикнул ему вдогонку мистер Браун. – Завтра большая велосипедная гонка. Она ждать не станет!

Ко всеобщему удивлению, слова мистера Брауна произвели на медвежонка очень странное впечатление: он чуть не шлёпнулся в песок от неожиданности, а на мордочке у него появилось ужасно виноватое выражение; поймав равновесие, он со всех лап бросился в воду, то и дело встревоженно оглядываясь через плечо.