Разгром в комнате был ужасный. Паддингтон, впрочем, особо не удивился, потому что давно привык, что с ним вечно что-нибудь случается, – однако, встав с пола и окинув комнату взглядом, он вынужден был признать, что такого разгрома ему ещё не доводилось видеть.
Пол был усеян картами и клочками бумаги, не говоря уж о безобразных пятнах мармелада и длинной цепочке отпечатков грязных медвежьих лап. Цепочка начиналась с большой карты, которая была разложена на кровати поверх одеяла. Это был подробный план Лондона. В самой его середине, рядом с первым отпечатком, находился дом номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, который был помечен кружочком.
От дома Браунов следы вели на юг, по всей кровати, и дальше на пол. На полу лежала ещё одна карта. Но следы не обрывались и здесь, они шли дальше к югу, до самого пролива Ла-Манш, а потом к подоконнику, где лежала третья карта, изображающая северный берег Франции[1]. Там след заканчивался неопрятной кляксой, состоявшей из раскрошенного печенья, лужицы мармелада и чернильного пятна.
Глубоко вздохнув, Паддингтон рассеянно окунул лапу в эту смесь. Потом встал на четвереньки, сощурился и попробовал посмотреть на комнату от самого пола, но от этого разгром показался только хуже, потому что снизу стали видны все бугры и вмятины на ковре.
Только медвежонок собрался снова лечь на пол и поразмыслить, что же теперь делать, как вдруг позвякивание тарелок и шаги на лестнице мигом вернули его к действительности.
Паддингтон вскочил и с виноватым видом принялся без разбора запихивать все бумажки и карты под кровать. Хотя он и успел заготовить очень обстоятельное объяснение устроенному разгрому, у него не было ни малейшей уверенности в том, что миссис Браун и миссис Бёрд станут это объяснение слушать – тем более во время завтрака, когда всем всегда некогда.
– Ты проснулся, Паддингтон? – окликнула его миссис Браун, постучав в дверь.
– Нет ещё, миссис Браун! – отозвался медвежонок глухим голосом, пытаясь затолкать банку с мармеладом под шкаф. – У меня, кажется, глаза слиплись!
Для пущей правдоподобности Паддингтон зажмурился и несколько раз всхрапнул, не переставая сгребать в кучу свои вещички. Отыскав на ощупь перо и чернильницу, он, недолго думая, засунул их в шляпу, шляпу нахлобучил на голову до самых глаз, а потом, подобрав оставшиеся карты, вслепую заковылял к шкафу.
– Да что тут такое происходит, Паддингтон? – воскликнула миссис Браун, когда дверь перед ней внезапно распахнулась и на пороге появился медвежонок.
Увидев миссис Браун с завтраком на подносе, Паддингтон едва не сел на пол от удивления.
– Я подумал, что вы – шкаф, – пояснил он, поспешно спрятав лапу с картами за спину и отступая к кровати. – Я, наверное, пошёл не в ту сторону.
– Оно и видно, – кивнула миссис Браун, входя в комнату. – В жизни не слышала такого грохота и скрежета!
Миссис Браун обвела комнату подозрительным взглядом, но всё вроде бы стояло на своих местах. Тогда она снова посмотрела на медвежонка, который уже забрался обратно в кроватку и сидел там с очень странным выражением на мордочке.
– У тебя всё в порядке? – на всякий случай уточнила миссис Браун, ставя перед Паддингтоном поднос.
На одну ужасную секунду ей показалось, что по левому уху медвежонка стекает красная струйка, но он тут же нахлобучил шляпу до самого носа, так что как следует приглядеться миссис Браун не успела. Тем не менее вид их любимца миссис Браун совсем не понравился, и она помедлила у двери, пытаясь догадаться, что же всё-таки стряслось.
Паддингтон же, со своей стороны, только и ждал, чтобы миссис Браун поскорее ушла. Впопыхах он забыл завинтить колпачок чернильницы, и под шляпой уже стало довольно сыро.
Миссис Браун со вздохом закрыла дверь. Она прекрасно знала из прошлого опыта, что, когда на Паддингтона находит, вытянуть из него хоть что-либо совершенно невозможно.
– Если хотите знать моё мнение, – прокомментировала миссис Бёрд, когда миссис Браун пришла к ней на кухню и рассказала о подозрительном поведении медвежонка, – так должна заметить, что не он один ведёт себя странно. В этом доме все точно с ума посходили. И вы не хуже моего знаете почему!
На это миссис Браун нечего было возразить. Накануне вечером всё в их доме действительно перевернулось с ног на голову.
А началось с того, что мистер Браун вернулся с работы с целым ворохом карт и ярких брошюрок и громким голосом оповестил, что этим летом они едут отдыхать во Францию!
И с той самой секунды привычные мир и покой дома номер тридцать два по улице Виндзорский Сад были утрачены безвозвратно.
До самой поздней ночи в семье только и разговоров было что о поездке. Из ящиков со всяким хламом извлекли старые надувные мячи и купальные костюмы; миссис Бёрд принялась стирать и гладить целый ворох одежды, необходимой в дальней дороге, а все остальные горячо обсуждали планы предстоящего путешествия.
