Медвежьи невесты - [10]

И поспешил дальше.

Язык, говорят, до Киева доведёт. Во всяком случае, расспросив ещё несколько прохожих, Нина знала, в какую сторону идти вдоль дороги.

А идти предстояло долго…

Прошагав с детьми добрый километр, Нина остановила несколько машин, но все они ехали не туда.

Наконец, обдав пешеходов едким дымом, притормозил грузовик.

— Вам куда? — выглянул из открытого окна рыжеволосый мужичок.

— В Тассейский район.

— Это вам ещё километров триста прошагать придется, — усмехнулся водитель. — Садитесь в кабину!

— Правда? — обрадовалась Нина. — Я уже и не надеялась…

— Садитесь, садитесь, — ободрил шофёр. — Здесь ходить одной вообще нельзя, а тем более с детишками. Вы, наверное, не местные…

— Нет…

— То-то, вижу, вы медведей не боитесь, так смело шагаете. А в Тассейском районе вам куда?

— В посёлок Нижний. Знаете такой?

— Знать-то знаю, но до самого посёлка не довезу. Туда и не проедешь. Только трактора ходят иногда. Надо идти тайгой. Или водой.

— Как водой? — испугалась Нина.

— Баржей или катером по реке.

Нине неслыханно повезло: трактор-редкий зверь в этих местах как раз тянул в сторону от трассы грузовую машину, увязшую в непролазной грязи.

— Эээй! — отчаянно замахала руками Нина, как человек, оказавшийся на необитаемом острове, проходящему мимо кораблю.

Её заметили и вернулись.

Ещё километров двадцать мессива (одна сплошная колея!) остались позади.

Тракторист остановился на большой поляне, отцепил машину.

— Забирайтесь в машину! — приказал пассажирам. — Сейчас пойдет конь, и заберёт вас.

— Ждите, — уступил им место водитель грузовика. Но через минуту после того, как оба мужчины уже скрылись в дремучести здешних мест, вернулся. — Забыл сказать, ручки в машине привяжите верёвками изнутри, а то медведь любит хулиганить. Увидит, кто-то есть в кабине — как пить дать откроет!

Верёвок в кабине было много, но, пожалуй, Нина, действительно, могла бы не сообразить, для чего они здесь нужны.

Разобравшись с дверями, Нина облегченно вздохнула и достала из узелка бутылку, в которой оставалось воды совсем немного, и стакан. Налила половину Валерику.

— Не надо, мам, — отказался он, — береги Людочке.

Хищным зверем семейства кошачьих подкралась ночь. На мягких лапах, с кисточками на ушах, таинственная и опасная — да, она была такой. Сибирская, в мудрых холодных звёздах, сошедших, как снежинки поутру.

Снова стали видны очертания тайги.

К счастью, медведей поблизости не было, но опасностей хватало и без них.

Вдали, как будто лес надел зловещую корону, задымились вершины деревьев. Пожар шёл только поверху и норовил подобраться поближе к поляне, но спасительный ветер взял, да и развернулся в другую сторону, и огонь последовал за ним.

Наконец, показалась долгожданная подвода.

Лошадью правил крепкий старик с глазами добрыми и едкими, как берёзовый дым.

— Забирайтесь скорее, — поторопил он. — Видишь, лошадь волнуется, боится огня.

Кобыла настороженно водила ушами, а двинувшись с места, понеслась во всю прыть, как некая крылатая лошадь.

Нина даже не сразу заметила, как соскользнул с соломы, устилавшей телегу, чемодан с детской одёжкой.

— Эх, придётся возвращаться, — соскочил на землю сибиряк и вскоре победно вернулся с чемоданом. — Держи крепко и не теряй. Больше возвращаться не буду!

— Тпр-ру, — лошадь резко остановились.

— Приехали, — извозчик кивнул на просторный двор, возвышавшийся на холме. — Переночуете здесь.

Нина взяла на руки Людочку. Валерик поспешил раньше матери завладеть чемоданчиком.

— А что там? — Нина обвела взглядом двор — единственную постройку с признаками человеческого жилья на много километров вокруг. Заслышав лошадь, зашлись лаем собаки. Сквозь шаткие зубья забора косилась наружу белоснежная коза.

Здесь же рядом на просторном холме возвышались кресты. Могил было восемь.

— Раньше был постоялый двор, — равнодушно ответил сибиряк. — Купцы здесь коней поили и сами отдыхали с долгой дороги. Да и теперь что-то вроде постоялого двора. Баба Маша здесь живёт. Да вы не бойтесь, она у нас добрая. Не обидит. А завтра заеду за вами, и поедем в Нижний.

Дверь дома скрипнула, и к ней направлялась пожилая, но крепкая женщина.

— Ну-ну, Цыган. Марта! Ишь, разрычалась, — успокоила она собак. — А ну-ка, дай пройти хозяйке, Нюрка. Опять к забору прилипла! Так и просится медведю в лапы! Ну что ты будешь делать!

Отчитав козу, хозяйка повернула щеколду и несколько секунд изучающее осматривала незваных гостей. Намётанным взглядом сразу определила, что молодая женщина нездешняя.

— Куда ж ты, милая с детками-то? К мужу, что ли? — догадалась баба Маша.

— К мужу, — устало улыбнулась Нина. — Пустите нас переночевать?

— Куда ж вас девать-то. Не в лесу ж оставлять, — беззлобно проворчала моложавая старушка. — Надолго в наши края, али как?

— Надолго, — вздохнула Нина и обвела взглядом бескрайний частокол деревьев на горизонте, дорогу в глубоких язвах, уводящую не иначе, как на край света, и задержалась на крестах.

— Старое кладбище, — ответила на молчаливый вопрос гостьи хозяйка. — Баренья ссыльные там похоронены. Да ты проходи в дом-то. Что стоите на пороге, как бедные родственники? Устали небось-то с дороги…