Медведев - [98]

Загруженный, что называется, выше головы своей главной, разведывательной работой, Дмитрий Николаевич, однако, не упускал из сферы своего внимания и работу политическую. Тут у него был прекрасный помощник в лице комиссара Стехова. В отряде и его подразделениях активно функционировали партийная и комсомольская организации, проводились политинформации для бойцов и местных жителей, выпускались «стенгазеты» и листовки, проводились собрания и даже вечера самодеятельности. Как в любом советском трудовом или воинском коллективе.

Вот так жил отряд — уголок партизанской Малой земли, частица славного партизанского края. Меж тем с приближением осени назревали большие события. Не за горами был час освобождения Правобережной Украины от оккупантов. Это означало усиление всей разведывательной и боевой работы. Все чаще радисты приносили Медведеву расшифрованные радиограммы из Центра с новыми, всегда важными и срочными заданиями…

Выстрелы и взрывы

К осени 1943 года стало очевидно, что дни фашистской оккупации на территории Украины сочтены. Красная Армия непрерывно наступала.

Отряд «Победители» действовал теперь вовсе не в таком уж глубоком тылу врага. Со дня на день можно было ожидать эвакуации из Ровно бесчисленных оккупационных и военных учреждений гитлеровцев, отъезда высокопоставленных чинов фашистской администрации. В этих условиях никак нельзя было допустить, чтобы преступники, на чьих руках была кровь сотен тысяч советских людей, ушли с украинской земли неотомщенными. И Центр разрешил отряду, не в ущерб основной разведывательной работе, осуществить несколько актов возмездия над особо ненавистными народу нацистскими сатрапами в Ровно.

Дмитрий Николаевич писал впоследствии об этом так:

«Эрих Кох… Пауль Даргель… Альфред Функ… Герман Кнут… Эти имена были хорошо известны на захваченной гитлеровцами территории Украины. Главари гитлеровской шайки со своими подручными грабили, душили, уничтожали все живое на украинской земле. Одно упоминание этих имен вызывало у людей содрогание и ненависть. За ними вставали застенки и виселицы, рвы с заживо погребенными, грабежи и убийства, тысячи и тысячи погибших ни в чем не повинных людей.

«Пусть знают эти палачи, что им не уйти от ответственности за свои преступления и не миновать карающей руки замученных народов».

Эти слова мы знали наизусть. Они напоминали нам о нашем патриотическом долге, о долге перед теми, чья кровь вопиет о возмездии. Они служили нам программой нашей боевой работы. Настала пора переходить к активным действиям».

К сожалению, из списка, составленного в штабе, фактически выпало имя самого высокопоставленного гитлеровца на Украине — рейхскомиссара Эриха Коха. Наместник фюрера, напуганный размахом партизанского движения, предпочитал последние месяцы в Ровно не появляться. Он отсиживался в Восточной Пруссии, где пока еще мог чувствовать себя в безопасности. В отсутствие Коха на первое место выдвинулся его основной заместитель по политическим и партийным делам правительственный президент Пауль Даргель. Население ненавидело этого сатрапа даже больше, чем самого Коха, поскольку именно Даргель подписывал почти все приказы и постановления германских властей, за нарушение которых выносилось одно наказание — смертная казнь.

Под непосредственным руководством Медведева в штабе отряда был составлен план ликвидации Даргеля. В его основу было положено наблюдение за правительственным президентом, изучение его распорядка дня, привычек. План был утвержден Центром.

Даргель жил на той же улице — Шлоссштрассе (ныне улица Калинина), где располагался и рейхскомиссариат. Его двухэтажный особняк под № 18 отделяли от РКУ какие-нибудь триста метров. По городу Даргель разъезжал с большой скоростью на длинном черном «опель-адмирале» с номерным знаком Р-4, но обедать домой всегда ходил пешком — для моциона. Одно из зданий РКУ, в котором работала Валя Довгер, находилось почти на полпути этого маршрута, и девушка установила, что с работы Даргель выходит точно в 13.30. Установила она и ритуал, которым сопровождалась прогулка генерала. Вначале на улице появлялись личные телохранители — фельдфебель жандармерии и сотрудник службы безопасности в штатском. Они внимательно проглядывали Шлоссштрассе. Если все было в порядке, охранник возвращался в РКУ, и лишь тогда из ворот выходил Даргель и неторопливо шествовал к дому. За Даргелем всегда вышагивал его адъютант — майор с ярко-красной кожаной папкой в руке. Для Кузнецова это была хорошая примета.

Боевую группу Медведев утвердил в составе: Николай Кузнецов, Николай Струтинский и Иван Калинин. Бывшего пленного красноармейца Калинина Дмитрий Николаевич включил в группу потому, что только он мог достать необходимый для операции автомобиль. Он работал личным шофером ровенского гебитскомиссара доктора Беера и имел свободный вход в гараж. 20 сентября он по указанию Кузнецова взял в гараже гебитскомиссариата светло-коричневый «опель-капитан».

Ждать Даргеля непосредственно на Шлоссштрассе было рискованно, поэтому Николай Иванович поставил машину в прилегающем переулке с таким расчетом, чтобы видеть ворота рейхскомиссариата. Точно в 13.30 из ворот вышел сухопарый генерал со смуглым, загорелым лицом. За ним следовал рослый майор с ярко-красным портфелем. Они успели пройти лишь несколько десятков метров, как их нагнал светло-коричневый «опель», из него выскочил пехотный обер-лейтенант, и тут же хлопнули четыре выстрела.