Медведев - [32]

Медведев долго держал на своем письменном столе под стеклом вырезку из газеты, не раз перечитывал эти слова Дзержинского: «В самый разгар гражданской войны, когда нас сжимало огненное кольцо блокады, когда нас давили голод, холод и разруха, когда внутренние белогвардейцы и заграничные империалисты подбирались к сердцу республики, ВЧК и ее органы на местах развивали самоотверженную героическую работу.

Длинной шеренгой тянутся раскрытые заговоры и восстания. Зоркий глаз ВЧК проникал всюду. ВЧК была орудием диктатуры трудящихся. Пролетариат выделил для работы в органах ЧК лучших сынов своих. И неудивительно, что враги наши люто ненавидели ЧК и чекистов. Их ненависть вполне заслуженна. ВЧК может гордиться тем, что она была объектом неслыханной травли со стороны буржуазии. ВЧК гордится своими героями и мучениками, погибшими в борьбе.

Закончилась война. Наступила полоса мирного строительства. Явилась необходимость перестроить наши чрезвычайные органы. Организовывается ГПУ. Теперь нам нужно особенно зорко присматриваться к антисоветский течениям и группировкам.

ГПУ сжало свой аппарат, но оно укрепило его качественно. ГПУ сознает, что задачи, которые оно должно разрешить, огромны, но доверие широких пролетарских масс дает работникам ГПУ твердую уверенность в том, что они свое дело сделают».

Итак, на смену ЧК пришло ГПУ. В дальнейшем органы государственной безопасности еще трижды сменят свое наименование, но слово «чекист» сохранится навсегда. До конца дней своих будет с гордостью называть себя чекистом и Медведев.

…Новое назначение Дмитрия Николаевича никак нельзя назвать обычным перемещением по службе. Руководство органов госбезопасности направляло в Одессу только сильных сотрудников, способных самостоятельно решать сложные задачи. Чекист, успешно проработавший в Одессе, рассматривался центром как прошедший серьезную школу и в случае перевода в другой город почти всегда повышался в должности.

Специфика оперативной обстановки в Одессе и в описываемый период, и в последующие годы объяснялась всей предыдущей историей города, его трудной судьбой в период революции и гражданской войны.

Председатель Одесской ЧК, затем ГПУ Макс Абелевич Дейч оставил нам описание города той поры: «Город, политикой царского правительства поставленный в положение уездного, а по своему развитию обогнавший многие губернские центры, город этот служил точкой притяжения целого ряда поколений, бросивших насиженные места за границей и обосновавшихся здесь. Отсюда колоритность местного населения с примесью авантюристического элемента, населения интернационального по своему обличью и строго патриотичного в отношении других таких же пришельцев.

Рост Одессы, развивающийся экспорт, увеличивающийся импорт, проект перестройки гавани — все это в конечном счете пленяло воображение даже дальних ее соседей».

Здесь, в благодатном краю, многие десятилетия жили рядом украинцы, русские, молдаване, евреи, греки, итальянцы, немцы, болгары, турки. В их общении выработался особый, мгновенно узнаваемый и неповторимый одесский говор, неотъемлемым элементом которого был своеобразный и чрезвычайно выразительный юмор. Это был город рыбаков и поэтов, портовых биндюжников и уличных музыкантов, роскошных особняков Дерибасовской и трущоб Сахалинчика. В этом городе одинаково знамениты были миллионер Маразли и налетчик с Молдаванки Виницкий по кличке Мишка Япончик. Но существовала и Одесса пролетарская, город давних и сильных революционных традиций. Она и направляла многих своих сыновей и дочерей на службу в органы ВЧК — ГПУ.

Перед революцией население города едва превышало 200 тысяч человек. Однако к моменту окончательного освобождения Одессы Красной Армией в феврале 1920 года в ней находилось до полумиллиона обитателей. Сюда стекались беженцы из числа «бывших» со всей России: сенаторы и вице-губернаторы, помещики и заводчики, фрейлины императорского двора и полицмейстеры, владельцы доходных домов и великосветские кокотки. И конечно же, офицеры царской и белой армий всех чинов и званий. Часть этой публики бежала вместе с интервентами, но часть не успела или не смогла.

По данным ЧК, в Одессе после ее освобождения насчитывалось свыше тридцати тысяч бывших офицеров, не считая тех, кому удалось скрыть свое золотопогонное прошлое. К тому же в городе имелись многочисленные группы профессиональных бандитов. Причем именно налетчиков, то есть вооруженных грабителей, к тому же организованных в банды со строгой иерархией и дисциплиной. Деликатные ширмачи, а попросту карманники и обладатели прочих «тихих» уголовных профессий в эти цифру не включались.

— Оружием владеете хорошо? — Это был один из самых первых вопросов, которые задал Медведеву заместитель председателя ГПУ в ходе беседы-знакомства. Получив утвердительный ответ, приказал: — Пистолет носите всегда, и с досланным патроном…

Наконец Медведев узнал еще об одной особенности Одессы: в ней проживало полторы тысячи лиц, обладавших иностранными паспортами. Кто из них есть кто, почему не стал эвакуироваться из города накануне прихода красных, хотя имел на то и право и возможность, чекистам предстояло разбираться долго. Знакомясь с данными по этому контингенту, Медведев даже присвистнул от удивления: подавляющее большинство иноподданных были родом из Киева, Балты, Херсона, той же Одессы. Но обходиться с ними требовалось тем не менее в высшей степени деликатно: начинался долгий и болезненный процесс нормализации дипломатических отношений Советской власти с капиталистическими государствами.