— Кто не может ночью ходить по горе, а кто может, — сказал он. — Сейчас фонарь достанем и пойдем.
— А как вы думаете, товарищ Осман, — спросил Лева, — по какой тропинке лучше пойти?
— Я так считаю, — задумчиво ответил Осман и сдвинул шапку на правое ухо, — лучше всего по Куркулетской тропе. Сперва пойдем на Партенитскую дорогу, а оттуда прямо вверх. У тебя, хозяин, какой фонарь есть?
Лева достал из кармана металлическую коробочку с выпуклым стеклянным глазом.
— Электрический? — спросил Осман. — Вот это хорошо, ветер не задует.
— Я тоже имею электрический, — сказал Фриц.
— Два еще лучше, — сказал Осман. — Ну, пошли, хозяева.
Лева, Фриц и Осман быстро спустились с лестницы и большими шагами пошли по аллее.
— Скорей возвращайтесь! — закричали ребята с балкона, перегибаясь через перила. — Мы не будем без вас ужинать.
Лева только махнул рукой и крикнул:
— Не ждите! Ужинайте и ложитесь спать.
И все трое, Осман, Лева и Фриц, скрылись за поворотом аллеи.
В этот вечер после ужина весь лагерь собрался внизу у подножия Медведь-горы, на Партенитской дороге. Было уже совсем темно. Под самые звезды уходил крутой мохнатый горб Медведь-горы. То-и-дело с черного неба срывались звезды и летели вниз, за спину старой медведицы.
В темноте слышно было, как тяжело вздымается, будто поворачиваясь с боку на бок на своей постели, море.
Ребята смотрели вверх, закинув головы. Снизу было видно только, как медленно ползут по склону горы два светлых пятна. Это были лучи карманных фонариков.
— Как они медленно взбираются, — вздохнула Валя Кузнецова. — Наверно, тропа очень крутая.
— А как до вершины еще далеко! — сказал Сережа. — Я думаю, два часа будешь итти, и те, может быть, не дойдешь.
— Как бы они не свалились в темноте. Страшно сейчас итти.
— Ну вот еще, свалятся. С ними Осман, — сказал кто-то.
Все замолчали. Фонариков на горе не стало видно. Зато откуда-то издалека донеслись протяжные голоса.
— Кто это кричит? — сказал Сережа.
— Это Лева кричит, — ответил Керим. — Разве ты не слышишь: «Пье-тро»?
— Теперь слышу.
И вдруг огоньки опять блеснули, но уже в другом месте, еще выше, чем раньше.
— Дальше идут, — сказал Сережа медленно. — Значит, пока не нашли.
— Ох, что же теперь будет? Ведь уже совсем темно, — разом заговорили ребята.
Фонарики наверху остановились, пошарили по сторонам и вдруг медленно поплыли вниз.
— Спускаются! — закричал Сережа.
— Что это значит? Корим, как ты думаешь, нашли, что ли?
Керим не отвечал. Будто его здесь и не было.
А фонарики бежали с горы вниз, — то быстрее, то тише, то совсем останавливались.
С моря подуло ветром. Прибрежная галька загромыхала.
— Идите спать, ребята, — сказала докторша Наталья Андреевна, кутаясь в большой теплый платок. — Свежо становится.
— Ничего, Наталья Андреевна, — заговорили ребята наперебой. — Нам ничего, а вот наверху гораздо холоднее. Ведь, Эдгар и Пьетро ушли в одних трусиках. Тогда еще жарко было.
Докторша подозвала к себе двух самых маленьких и накрыла их концами своего большого платка, а старшие уселись потеснее, чтобы согреться.
Вдруг кто-то из пионеров крикнул:
— Идут! Идут!
Издали послышались голоса. Из густой черной чащи, которая окутывала все подножие горы, упали вниз два ярких снопа света.
Ребята вскочили с мест.
— Нашли? — крикнули они в темноту.
Ответа не было.
— Нашли? — снова закричали ребята.
— Нет, — отозвался Лева неожиданно близко. — Пока не нашли. Придется ждать до утра.
— До утра! — повторили испуганно ребята. — Как же это они будут ждать до утра!?
— Ничего не поделаешь. В темноте все равно никого не найдешь, — сказал Лева. — Как только рассветет, мы отправимся опять.
— А пока что же делать? — спросил Сережа.
— Пока? — переспросил Лева. — Прежде всего — не надо впадать в панику. Это первое. А второе: разведем на дороге костры и будем поддерживать огонь всю ночь, чтобы наши наверху знали, что мы о них помним. А, кроме того, ребята, давайте покричим отсюда хором. Может, они нас и услышат.
Ребята нестройно закричали:
— Эдгар! Пьетро!
— Нет, не так. Давайте дружно, все вместе, — сказал Лева. — Слушайте команду: раз, два, три.
Сотни голосов разрубили тишину:
— Эдгар! Пьетро!
Потом Лева высоко поднял руку с фонариком, и все сразу замолчали.
Было бы совсем тихо, если бы рядом не шевелилось море.
Но вот откуда-то с вышины донеслись слабые, еле слышные голоса.
— Это эхо? — спросил кто-то из ребят.
— Нет, это они, — сказал Керим. — Эхо не так кричит.
Фриц сложил ладони рупором и крикнул по-немецки:
— Wo seid ihr?
Все, затаив дыхание, прислушались.
— Зигфрид, — прошептал Сережа, — что это такое «во зайд ир»?
— Это значит «где вы», — сказал Зигфрид. — Только тише, пожалуйста.
Фриц опять откинул голову назад и закричал еще громче, вместе с ребятами:
— Во зайд и-ир?
И вдруг совсем ясно и отчетливо с горы донеслось:
— За-а-йль! За-а-айль!
Все бросились к Фрицу.
— Что такое? Что это значит «зайль»?
— Они просят Seil! — крикнул Фриц.
— Что просят? Скажи по-русски.
— Seil! Strieke! Ну, как это? — закричал, задыхаясь от волнения, Фриц. — Ну, как это по-русски?
— Веревку, — подсказал Зигфрид.
— Да, веревку, толстую веревку. Надо бежать за веревкой.
