Медсестра - [94]

Виктор затормозил, свернул на обочину и остановился. Несколько секунд он приходил в себя.

— Я могу подняться? — выглянув, испуганно спросила Алена.

Он кивнул. Она снова забралась на сиденье, оглянулась, наблюдая за горящими машинами.

— Не выходи, я пойду узнаю, что там, — проговорил Виктор, прихватив с собой газовый пистолет.

Полицейские вытаскивали пассажиров и водителей из ближайших автомобилей, еще не охваченных огнем. В центр пекла, где застрял белый «пежо», сдавленный со всех сторон, они не лезли и никого близко не подпускали, потому что могли взорваться бензобаки пылающих там машин. И через несколько секунд они рванули, слегка опалив волосы Рене и жаркой волной отбросив его в сторону.

Полицейские, подбежав, помогли Виктору подняться и спросили, не знает ли он, за кем гнался водитель белого «пежо». Рене все рассказал. После необычной истории его и Алену попросили проехать в полицию, чтобы записать показания. Лишь через час, составив протокол, их отпустили, и они отправились домой. Перед этим пришло сообщение, что водитель белого «пежо» скончался по дороге в боль ницу от ожогов. В его кармане нашли водительское удостоверение на имя Филиппа Лакомба.

— Значит, его нет? — спустя почти полчаса после того, как они отъехали, тихо спросила Алена.

— Да, его нет.

10

Через неделю Алену вызвали В полицию Овера, и Луи Жардине принес ей официальные извинения за арест и необоснованные подозрения. Он сообщил, что сегодня уже точно установлено, что мсье Мишеля Лакомба отравил его собственный сын. На счету Филиппа не только это убийство, но и много других преступлений, сейчас в Париже идет следствие, где восстанавливается полная картина его подлых деяний.

Алена жила в «Гранд этуаль». Она быстро окрепла и встала на ноги. Полностью в права наследования всем имуществом и состоянием умершего мужа она вступала лишь через четыре месяца, но Мишель предусмотрительно держал в кабинетном сейфе около десяти тысяч франков, так что деньги на текущие расходы у нее имелись.

В парижской «Монд» появилась разоблачительная статья о деятельности Филиппа Лакомба, о его грязном сутенерстве, жестоком обращении с. русскими девушками и о причастности к «Русскому салону» ряда высокопоставленных лиц, а также об убийстве им своего отца и попытке очернить имя русской медсестры Алин Нежновой, ставшей женой и владелицей виллы «Гранд этуаль».

Через неделю после возвращения Алены к ней нагрянула Кэти, и новая хозяйка виллы Лакомбов оставила ее пожить у себя. Остальные девушки, дав показания, уехали в Россию, так ничего и не получив за второй год «сладкой жизни», поскольку никаких договоров с ними у Филиппа вообще не оказалось. Хасана же как сообщника Филиппа арестовали, и он без утайки рассказывал обо всем, что происходило в салоне, называя следователю имена сановных посетителей борделя, о которых слышал от хозяина.

С приездом русской подружки Алена словно забыла о своем соседе, не расставаясь с Кэти ни на минуту. Они вместе ездили в Лион, ходили там по музеям и магазинам, потом укатили на пару дней в Гренобль, покататься в горах на лыжах. Все эти сведения Виктор узнавал от Анри, который по старой привычке заходил к бывшему разведчику выпить чашечку кофе.

— А наша русская хозяйка расцвела! — вздыхал садовник. — Ей бы теперь хорошего мужа, серьезного, опытного, крепкого. Как считаешь?

— Я думаю, Алин его найдет. Она не ветреная девчонка. В ней есть стержень!

— Да, в ней есть стержень, — с грустью соглашался Анри, ожидая услышать от Виктора совсем не те слова.

Алена и сама не понимала, что с ним случилось. Первые два дня она прожила у него, а потом, заглянув в «Гранд этуаль» и обнаружив повсюду слой пыли, затеяла генеральную уборку: целый день пылесосила, мыла, приводя дом в порядок. К вечеру приготовила

ужин, пригласила Рене. Они мило поболтали, выпили вина. Глаза у нее горели, она не сводила с него влюбленного взгляда, надеясь, что тот сам проявит инициативу, останется с ней на ночь и навсегда, но ее спаситель выпил после ужина чашку кофе с коньяком и, поблагодарив хозяйку за прекрасный ужин, попрощался и ушел к себе.

Виктор боялся форсировать любовные события, полагая, что после всего происшедшего Алене надо прийти в себя и трезво все взвесить. Он пенсионер и старше ее на двадцать лет, да и, возможно, она не захочет оставаться во Франции, вернется в Россию, а что ему там делать?

Когда, поужинав, Виктор ушел, так и не объяснившись с ней, не захотев обнять, остаться, она всю ночь проплакала, не зная, что и думать. Ей вдруг показалось, что Виктор, некогда говоривший ей о любви и желавший ее, перегорел в своей страсти и расхотел связывать с ней свою судьбу. Она впала в отчаяние и весь следующий день просидела взаперти, даже не выйдя во двор. Наутро приехала Кэти. Алена уцепилась за нее как за соломинку, заставила остаться, чтобы только не быть одной и не встречаться со своим соседом.

- Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — выслушав отчет о ее страданиях, усмехнулась Кэти. — Твой Виктор комплексует, но это и понятно.. Он намного старше тебя. Кроме того, ты теперь богата, свободна — и вдруг захочешь вернуться домой, а он привык жить здесь. Все не так просто, подруга. Мсье Рене умен и деликатен, он дает тебе время подумать и не хочет, чтоб ты становилась его женой лишь потому, что он спас тебе жизнь. Мужики все такие, надо их просто знать.