Медсестра - [93]

Рене мог бы набрать скорость и двинуться дальше, но что-то подсказывало ему: не стоит торопиться. «Мерседес» вырулил на стоянку, из него выскочил Филипп и, увидев, как в белый «пежо» садится пожилая дама, подбежал к ней, отшвырнул от машины и сам сел за руль. Виктор вытащил мобильный телефон и набрал номер полиции:

— Человек из черного «мерседеса», его зовут Филипп Лакомб, житель Парижа, застреливший водителя темно-вишневого «ситроена» на стоянке бистро у сто второго километра, захватил белый «пежо», номер триста пятьдесят четыре. — Он дважды повторил сообщение.

Его попросили назваться, но бывший разведчик отключил телефон, медленно поворачивая к бистро, чтобы понять, куда же помчится этот мерзавец. Филипп ринулся вперед, вдогонку, и Виктор тотчас догадался, что, застрелив невинного человека, его преследователь понял, как хитроумно его подставили, и, решив, что Рене умчался, опять кинулся в погоню. Он теперь не остановится, пока не отомстит. Уповать на полицейских глупо и спасаться от разъяренного убийцы придется самому.

Рене остановился у бистро. Алена проснулась.

— Ничего не могу с собой поделать, сплю как убитая! Извини, что не могу поболтать с тобой. Нам еще далеко?

Он кивнул.

— Спи, я пойду возьму себе кофе.

— У нас же есть кофе! — Она вытащила фляжку.

— Я хочу горячий. Тебе взять?

— Нет, я лучше посплю.

«Километров двадцать эта тварь будет лететь сломя голову, а потом скумекает, что его снова объегорили, и помчится с такой же страстью обратно. Вот уж поистине исчадие дьявола!» — усмехнулся про себя Виктор, глотая горячий кофе.

Можно было съехать с трассы и пробираться окольными путями или же вернуться снова в Париж.

Но как-то непривычно отступать, да и мучить Алену не хочется.

Он вернулся к машине, закурил. Пожилая дама, потеряв у всех на глазах свою машину и дозвонившись в полицию, теперь, охая и возмущаясь, ожидала прибытия жандармов, чтобы дать показания и получить справку о бандитской расправе над ней и разбойном угоне автомобиля. Ее «пежо» наверняка застрахован, и, если Лакомб его разобьет, ей возместят его стоимость, и она сможет купить новую машину.

Алена безмятежно спала. Виктор сел за руль, помедлил и двинулся дальше, надеясь, что обратно Филипп снова будет мчаться как угорелый и они смогут проскочить незамеченными. Надежда была хлипкая и глупая. Он пожалел, что не вернулся в Париж. Но это бы означало еще и трусость, страх перед этим мерзким скотом, а выказывать страх Виктору не хотелось. Потому и поехал в сторону дома.

Держался под сто десять — мелкий дождик еще накрапывал, — цепко глядя вперед, пока не услышал отдаленный вой сирен, а потом и не увидел, как навстречу ему по другой стороне автобана, сверкая разноцветными мигалками, мчатся три полицейских машины, и лишь после этого разглядел и белый «пежо», за которым они гнались. Значит, его информация все же сработала. И полиция расторопно взяла след.

Белый «пежо» на огромной скорости промчался мимо. Филипп, несмотря на зловещий «хвост», также цепко следивший за второй стороной автострады, сразу же обнаружил знакомый «ситроен», впился в него взглядом, узнав соседа, а тот, усмехнувшись, помахал ему рукой. Виктору показалось, что лицо Лакомба исказилось в отчаянной гримасе.

— Кому ты помахал рукой? — прошептала Алена.

Он взглянул в зеркало: она улыбалась, и на ее щеках появился бледный румянец.

— Одному знакомому.

— Нам еще далеко?

— Полпути почти проехали.

— Я опять так и не увидела Париж. Одну только улицу. Но она мне понравилась.

— Как выздоровеешь, мы съездим, и я тебе все покажу! — пообещал он.

— А Филиппа арестуют? —спросила она.

Он кивнул и неожиданно услышал далекий вой сирен уже у себя за спиной. Полицейские машины и «пежо» с Лакомбом теперь с воем неслись за ними и с каждой секундой все приближались.

Виктор нажал на педаль газа, доведя скорость до ста восьмидесяти и выехав на первую полосу.

— Ты мне не ответил! — переспросила его Алена,

— Извини, дорогая, но у нас возникли небольшие сложности, и я вынужден сосредоточиться на дороге.

— Что за сложности?

— Нас преследует Филипп, он вооружен, и хоть полиция гонится за ним, но если он настигнет нас и откроет пальбу, это не лучший поворот в нашей истории!

Алена побледнела. Некоторое время Рене удавалось держать дистанцию, и все же расстояние между их машинами неумолимо сокращалось. Филипп гнал под двести пятьдесят, ему было наплевать на чужой «пежо», который шел на пределе своих сил, на мокрую дорогу, на возможность врезаться в кого-нибудь или разбиться. Виктор, помня об Алене, гнать с такой скоростью не мог, да и водителем он был средним.

Он видел, что Лакомб настигает их, и никуда не мог свернуть, потому что еще километров двадцать никаких съездов и остановок не предвиделось. Рене довел скорость до двухсот, потом до двухсот двадцати.

«Ситроен» ревел, дрожал, казалось, еще немного — и он рассыплется. Филипп не сбавлял скорость.

Прозвучали выстрелы.

— На пол, быстро! — приказал Рене, и Алена послушно сползла с сиденья.

Он сам инстинктивно пригнул голову, достал газовый пистолет, положил его рядом на сиденье. Снова послышались резкие хлопки, но, к удивлению бывшего разведчика, пули за окном не просвистели и ни одна из них не задела ни обшивку, ни заднее стекло машины. Еще через секунду он понял, что стрелять начали полицейские, желая остановить сумасшедшего захватчика и убийцу. Тот ответил им тем же, и тогда полицейские открыли беспорядочную стрельбу по белому «пежо». Одна из пуль пробила скат машины Лакомба, «пежо» отбросило в сторону, на вторую полосу, в него тотчас врезалась серая «тойота», за ней полицейский «форд», а дальше уже пошла куча-мала, автомобили взлетали в воздух как ракеты и падали обратно. После пикирования в одной из малолитражек вспыхнул огонь, и пламя мгновенно охватило несколько машин.