Медовый месяц: Рассказы - [71]

— Вам нужно заиметь кучу ребятишек, — задумчиво проговорила фрау Фишер. — Тогда уж он не бросит вас одну. Представляете, как он будет радоваться, завидев вас на берегу!

Это показалось мне немного рискованным. Неожиданное появление с кучей неведомо откуда взявшихся ребятишек вряд ли сможет вызвать энтузиазм у нормального британского мужа. Так что я решила разрушить свою детскую мечту и услать его куда-нибудь за мыс Горн.

Послышался гонг, созывавший нас на обед.

— Пойдемте потом в мою комнату, — сказала фрау Фишер. — Мне еще о многом хочется вас расспросить.

Она пожала мне руку, но я не отозвалась на ее жест.

Современная женщина >перевод Л. Володарской

— Добрый вечер, — поздоровался герр Профессор, пожимая мне руку, — прекрасная сегодня погода! Я только что вернулся с вечеринки в лесу. Играл там на тромбоне. Знаете, сосны прекрасно мне аккомпанировали! Они деликатно вздыхали, противостоя моему напору. Я как-то говорил об этом в Мюнхене, когда читал лекцию о духовых инструментах. Вы позволите мне присесть рядом с вами на скамейку, gnadish фрау?

Он сел, с усилием вытащив белый бумажный пакет из кармана фрака.

— Вишни, — кивнул он головой и улыбнулся. — Ничего нет лучше вишен, чтобы наладить нормальное слюноотделение после игры на тромбоне, особенно когда приходится исполнять «Ich Liebe Dich» Грига. После форсированного звука на «liebe» у меня в глотке сухо, как в железнодорожном туннеле. Хотите ягодку?

Он потряс передо мной кульком.

— Предпочитаю смотреть, как вы едите.

— Ха, ха! — Он скрестил ноги и пристроил пакет с вишнями между колен, чтобы обе руки были свободны. — Мне понятна психологическая причина вашего отказа. Ваша женская деликатная сущность предпочитает бесплотные радости… Или вам не нравится есть червяков. В вишнях всегда водятся червяки. Однажды мы с моим университетским коллегой поставили интересный опыт. Купили четыре фунта самых лучших вишен и не нашли ни одной ягоды без червяка. Ну и что? Потом я сказал ему: дорогой друг, ничего не поделаешь, если хочешь удовлетворить природные желания, надо быть готовым к тому, чтобы игнорировать природу, что-то не замечать в ней… Вам непонятны мои слова? Мне редко случается открывать душу женщине, так что о понимании я могу забыть.

Я глядела на него блестящими глазами.

— Смотрите, какая толстенькая! — воскликнул герр Профессор. — Едва поместится в рот. И такая красивая, что повесить бы ее на цепочку от часов. — Он прожевал вишню и выплюнул косточку, которая улетела на неправдоподобно большое расстояние — за садовую тропинку, на клумбу. Он был горд этим. Я видела. — Сколько же я съел фруктов, сидя на этой скамейке! — вздохнул он. — Абрикосы, персики, вишни. Когда-нибудь этот садик станет настоящим садищем, и я позволю вам собирать сколько угодно вишен, причем совершенно бесплатно.

Я была благодарна ему, но не выказала не уместного волнения.

— Это напомнило мне… — Он почесал пальцем нос сбоку. — Напомнило, как управляющий подал мне сегодня после обеда недельный счет. Просто невероятно. Можете мне не верить — но он вставил туда стоимость крошечного стаканчика молока, которое я пью в постели от бессонницы. Естественно, я не стал за это платить. Трагедия в другом. Мне кажется, молоко мне больше не поможет, потому что от моего прежнего отношения к нему ничего не осталось. Я знаю, что наживу горячку, пытаясь измерить глубину падения такого богатого человека, как наш управляющий. Не забывайте обо мне сегодня ночью. — Он бросил кулек под ноги. — Не забывайте, что со мной может случиться худшее, когда ваша сонная голова упадет на подушку.

Две дамы вышли на крыльцо и, стоя плечом к плечу, устремили свои взгляды в сад. Одна, старая и тощая, почти всегда одевалась в платья, расшитые черным бисером, и не расставалась с атласным ридикюлем; тогда как другая, юная и тоненькая, была в белом платье, и ее волосы были мило украшены розовато-лиловыми цветами душистого горошка.

Профессор выпрямился и одернул жилет.

— Мать и дочь Годовска, — прошептал он. — Вы знакомы с ними? Они из Вены. У матери какая-то болячка, а дочь — актриса. Фрейлейн Соня совершенно современная женщина. Думаю, она вам понравится. Сейчас ей приходится ухаживать за матерью. Но какой темперамент! Однажды я изобразил ее в альбоме тигрицей с цветком в волосах. Вы извините меня? Может быть, мне удастся уговорить их, и тогда я вас познакомлю.

— Я возвращаюсь в свою комнату, — сказала я.

Однако Профессор вскочил и погрозил мне пальцем.

— Ну уж нет! Мы ведь друзья, так что буду с вами совершенно откровенен. Полагаю, им покажется несколько «нарочитым», если вы уйдете сейчас, едва они вышли из дома, после того как довольно долго просидели наедине со мной в темноте. Вы же знаете людей. Ну да, вы знаете их не хуже меня.

Я пожала плечами, отмечая уголком глаза, что, пока Профессор говорил, мать и дочь уже направились к нам через лужайку. Они подошли совсем близко, и герр Профессор встал.

— Добрый вечер, — дрожащим голосом произнесла фрау Годовска. — Отличная погода! У меня почти нет сенной лихорадки!

Фрейлейн Годовска не произнесла ни слова. Она наклонилась над розой, распустившейся в садике, а потом величественным жестом протянула герру Профессору руку. Он представил меня.