Медовый месяц - [29]

И он ответил со своим безумным горским акцентом:

– Конечно, детка, не беспокойся: завтра я улетаю.

Как оказалось, он не смог ждать даже до завтра, и я купила ему билет на вечерний рейс.

Я отвезла его в аэропорт на NOT 2В, а он сидел на заднем сиденье и звонил по телефону, а потом до смерти напугал меня своим воплем: «Ты выходишь замуж!» – как будто до него это только что дошло.

– Не жалеешь? – спросил Мак.

Я сказала, что как будто бы нет. Он сказал: я спрашиваю – жалеешь или нет. Я сказала: не думаю, что что-то бывает только черным или белым, – но такое бессмысленно говорить Маку, который все видит именно черным или белым.

– Не корми меня этим дерьмом, – крикнул он. – Скажи прямо и честно.

– Не будем об этом, Мак, – крикнула я в ответ. – Я не желаю об этом говорить. – А потом спросила его: он-то сам когда-нибудь собирался жениться?

– Да, я несколько раз влюблялся, – ответил он, – но пока как-то удавалось справиться.

– Пока? – сказала я.

– Да. Это хреновая штука, как рак, – можешь бороться с ней как угодно, но в конце она тебя достанет.

Возникла небольшая пауза – мы размышляли над этой вдохновенной метафорой. Потом Мак сказал:

– Мне понравилась твоя подруга, как бишь ее зовут?..

– Делла, – напомнила я.

– Таких не много сыщешь, – сказал он, и в зеркале заднего вида я уловила его ухмылку.

– Она гуляет с одним дантистом, – сказала я, – они вместе уже десять лет. – Чистейшая ложь. Единственный сорт людей, кого Мак боится, – это зубные врачи. Я снова взглянула в зеркало, но мои слова его как будто не заинтересовали.

– Так что? – спросила я. – Ты смог сделать свой выбор, верно?

– Да, – ответил он, – я выбрал самую прекрасную женщину в мире. – Он задумчиво посмотрел в окно. Вряд ли когда-либо раньше я видела его таким грустным. – Впрочем, – проговорил он наконец, – я чертовски боюсь, что завтра принесет мне что-нибудь еще лучше.

Чуть погодя он спросил меня, поняла ли я, что он имел в виду. Раньше он никогда такого не делал – не спрашивал, чтобы убедиться. Я сказала, что поняла.

– Беда завтрашнего дня в том, – сказал он мне со всей серьезностью, когда мы подъехали к аэропорту, – что он никогда, черт побери, не наступает.

Глава девятая

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: Привет

Дата: 14 апреля, 15.55

Хани,

я женюсь. Только что приходил Том, и я сообщил ему новость. Он пыхтел и фыркал, махал руками, расхаживал по комнате, выпятив грудь, словно не находил слов, чтобы выразить, какой я идиот. Потом сел в кресло, как будто немного остыл и сказал:

– Ты долбаный неудачник.

Я велел ему убираться и пожелал приятного дня.

– Я смирился, – проговорил он.

– Смирился? – спросил я.

– Да, смирился, – повторил он, – то есть не собираюсь даже спорить с тобой. Как ты сделал предложение?

Я сказал, что спросил Черил, не хочет ли она совершить поездку в Вегас.

– Ага? – сказал Том.

– Черил спросила: «Зачем это мне ехать в Вегас?» – и я ответил: чтобы выйти замуж.

– И что она сказала? – спросил Том.

– За кого?

– Что «за кого»?

– Черил сказала: «За кого?», то есть: «За кого выйти замуж?»

Том рассмеялся:

– Очень мило, – а потом проговорил: – Значит, ты спросил ее: «Ты выйдешь за меня?» – правильно? И она ответила: «Да», – и вы упали друг другу в объятия, так?

– Вроде того, – сказал я и добавил: – Еще она плакала.

– Да, ты выбрал очаровательный способ спросить ее, задница ты этакая. А при чем тут долбаный Вегас?

Я сказал, что хочу поехать в Вегас, чтобы совершить это, и дело с концом. Я не могу продолжать все эти букеты, торты и прочую чепуху. Том посмотрел на меня, словно говоря: «Ах, вот как?»

А потом говорит:

– Но ведь ты делаешь все это, верно? Насколько я знаю Черил, с этой малышкой нет другого пути, как только торты и букеты.

Я сказал, что мы нашли компромисс. Мы сошлись на том, что еще две недели протянем эту дребедень. Две недели, а потом конец. Это для меня еще туда-сюда.

– И Черил согласилась? – спросил Том.

– Черил любит сложные задачи, – ответил я, а потом рассказал, что раньше она работала над шоу, где переделывали жилые дома – из функциональных пригородных жилищ пятидесятых годов за двое суток их превращали в марокканские дворцы. Так что да, она согласилась. Том задумался, а потом сказал:

– Она умная девчонка. Понимает, что ты делаешь это ради нее.

Он ошибся. Я делаю это не ради нее. Но только так Том может найти во всем этом хоть какой-то смысл.

В машине по пути на встречу с заказчиком мне звонит на сотовый Черил – хочет узнать, о чем я думаю. Она только что виделась с психиатром, очевидно, ей показалось, что я вел себя странно, и потому она хочет узнать, о чем я думаю.

– О сказочных траханьях в моем холостяцком прошлом.

– Послушай, – говорит она, – зачем тебе так вести себя?

– Я не единственный, кто ведет себя странно. Не похоже, что у меня эксклюзивные права на странное поведение. Почему ты сразу делаешь заключения в отношении меня?

Она не отвечает, но я-то знаю, почему она делает заключения. Потому что назад дороги нет.

– Детка, – говорит она через мгновение о том, куда мы поедем на медовый месяц, – мне нужно сообщить тебе: в Европу я не хочу. – Вот так она разговаривает.