Медовый месяц - [9]

ЛИНДА. Я скоро забуду на каком я свете...

КРИСТИНА. Он что, упрекал...

ЛИНДА. Месье заявил...

БАРБАРА. Герард?!

КРИСТИНА. Ее жених.

БАРБАРА. Ах, вот оно что...

ЛИНДА. Месье заявил, что когда мы поженимся, подобным выходкам будет положен конец. "Я не намерен целыми вечерами ожидать, покуда вы, мадам, не соблаговолите снизойти до пунктуального соблюдения условленного времени".

БАРБАРА. Но ведь ты действительно опоздала.

ЛИНДА. Ну и что - думаешь, он бы позволил себе так со мной разговаривать до того, как мы обручились? "Каждая минута, проведенная в ожидании тебя, кажется мне сладчайшей вечностью" - эту его телеграмму я сохранила, могу показать.

БАРБАРА. Он еще одумается.

ЛИНДА. Он еще одумается... Ему нечего одумываться, важнее, что одумалась я и не оказалась идиоткой, которая чуть было не угодила в ловушку, наподобие снежного человека, провалившегося в сугроб.

БАРБАРА. Лыжника...

ЛИНДА. Что?!

КРИСТИНА. Ничего, не обращай внимания... Он наверняка скоро позвонит и...

ЛИНДА. Именно этого он наверняка не сделает, дело в том, что я уже сама ему позвонила и положила конец всей этой истории - если же он все же позвонит, когда меня не будет, скажи ему, что я убралась к чертовой матери я хотела сказать - пусть он убирается ко всем чертям...

КРИСТИНА. Но на острове Пасхи нет никаких чертей.

ЛИНДА. Все равно. Теперь я хотя бы смогу поехать в Египет.

БАРБАРА. Неплохая идея. Ведь после свадьбы тебе все равно придется забыть о чем-либо подобном. Моим последним большим путешествием была поездка в Эдинбург - еще перед свадьбой - да, а потом, ах, мне можно было уже открывать свое собственное туристическое бюро со всеми теми пустынными пляжами, на которых я полеживала в моей фантазии - ну, ты знаешь эти плакаты с пальмами, которые слева склоняются низко над водой - а... что говорить как бы то ни было, но я плескалась в теплой воде и хрустела омарами только в собственном воображении - потому что, едва только кольцо очутилось на моем пальце, как тут же наша квартира стала самым прекрасным в мире пляжем, а мой крохотный балкончик заменил мне вид на статую Свободы... я прекрасно тебя понимаю. Так что плюнь на него и поезжай в Египет.

ЛИНДА. Ты меня понимаешь.

БАРБАРА. Я бы поступила именно так...

КРИСТИНА. Что бы сказал Мануэль...

БАРБАРА. Мне это безразлично - на его алименты я буду жить просто великолепно.

КРИСТИНА. Что?!

БАРБАРА. Я развожусь с ним.

ЛИНДА. Вот здорово. - Мартин, конечно же, возьмет двойные каюты, - ты едешь со мной!

КРИСТИНА. Линда!

БАРБАРА. Мне уже давно хотелось побывать в Луксоре, увидеть белый храм... как это заведено у классических супружеских пар.

ЛИНДА. Да, и еще - обелиски в Асуане, которые до сих пор скрыты под землей, и ...

КРИСТИНА. Барбара!!

БАРБАРА. Что случилось?!

КРИСТИНА. Вы что, обе тронулись?!

БАРБАРА. Да, доктор, я тронулась - слава Богу, наконец-то я стронулась обратно туда, где мое место и откуда семь лет назад я позволила себя стронуть, - и все это длилось так долго, пока я и в самом деле едва не тронулась, но теперь это в прошлом, главное, что у меня нет никакого желания тронуться по-настоящему и потому я отправляюсь вместе с Линдой в Египет!

ЛИНДА. Ура!!!

БАРБАРА. Ведь я была привлекательной, интеллигентной женщиной, излучавшей обаяние и юмор, я была сексуальной, как Линда, и могла сама выбирать, как я проживу свою жизнь, и одно я знаю точно - никогда не бывает поздно, и потому я начинаю вновь с того самого места, откуда я семь лет назад свернула и очутилась в тупике - я не допущу, чтобы меня заворачивали и клали на лед, и больше никогда не стану носить шляпки и сумочки, как у моей матери.

ЛИНДА. Не сиди с таким видом и не изображай из себя укор совести, ты же сама знаешь, как хорошо тебе стало с тех пор, как ты получила развод.

КРИСТИНА. Да, я прекрасно это знаю - долгие одинокие ночи в слишком широкой постели... (Пауза.)

ЛИНДА. Вы чувствуете запах?..

БАРБАРА. Печенье...

КРИСТИНА. Печенье... (Выбегает в кухню.)

БАРБАРА. Просто она до сих пор не может через это переступить...

ЛИНДА. Знаю, но мы-то переступили и потому я сейчас такое устрою, что луна осколками посыплется с неба.

БАРБАРА. Как?

ЛИНДА. Прежде всего - музыка. (Ставит кассету на магнитофон.) "Чтобы луна осколками посыпалась с неба".

БАРБАРА. Что это...

ЛИНДА. Ты что - никогда не ходишь в кино?! (Брюс Спрингстин поет "You can look...")

БАРБАРА. У нас есть телевизор...

ЛИНДА. О нет, забудь об этом... в Египте не будет кино и не будет телевизора, (Она неистово танцует под музыку и начинает снимать с себя костюм Санта-Клауса.) там есть только вечная, ужасная жара и пустыня, и солнце, и синее небо, и Нил, и свобода, свобода, великая, великая, великая, великая свобода.

БАРБАРА и ЛИНДА. Свобода, свобода, свобода, свобода, свобода!

Кристина входит, неся поднос с печеньем и бутылку шампанского

КРИСТИНА. В последний момент успела...

БАРБАРА. Папочка будет тобой гордиться!

Затемнение. Продолжает звучать "You can look..." Начинает светиться гирлянда на елке и музыка переходит наплывом в "I'm on fire". Сцена освещается. На полу сидят и полулежат Линда, Барбара и Кристина, едят и пьют.