Медовые дни - [74]

* * *

Как только самолет, на котором Айелет и Янки улетали в Бруклин, оторвался от земли, температура у сына Бен-Цука моментально упала – так же внезапно, как поднялась, а на теле появилась красная сыпь, означавшая, что кризис миновал.

– Есть вещи, которые медицина объяснить не в состоянии, – сказал Менухе и Бен-Цуку лечащий врач.

– На все воля Божья, – добавил ассистировавший ему интерн в черной кипе.

«Побуду здесь еще несколько дней, подожду, пока сын поправится, и поеду к Айелет», – решил Бен-Цук. Но потом родственники Менухи отмечали бар-мицву, и не пойти было неудобно. Потом победивший на выборах Йермиягу Ицхаки предложил ему должность помощника с повышением оклада (обязанности у Бен-Цука остались прежние, за исключением строительства микв; по обоюдному согласию заниматься ими поручили другому человеку). Потом настали праздники. После праздников навалились дела. А потом в Тель-Авиве убили на площади премьер-министра, и все стали вести себя крайне осторожно. За рулем и не только.

* * *

По пути из Санта-Элены в заповедник Монтеверде Наим и Дайана попали под сильный дождь. Лило так, что не спасали даже толстые куртки. Поэтому, свернув с раскисшей грунтовой дороги, они углубились в лес, спрятались под развесистой кроной момбина – этого небоскреба тропического леса, сели на усыпанную палой листвой землю и прижались друг к другу.

Птичьего гомона не было слышно, но раз в несколько минут у них над головой коротко и деловито взмахивала крыльями какая-нибудь ищущая убежища птица.

Несколько минут Наим и Дайана терпеливо, как и положено путешественникам, смотрели, как все вокруг них размокает, и прислушивались к шуму дождя, а когда ливень немного стих, встали, намереваясь продолжить путь, но обнаружили, что одежда у них так промокла, что идти в ней почти невозможно.

– В путеводителе Lonely Planet я читал, что вдоль этой дороги есть жилье, – сказал Наим. – Давай вернемся и пройдем чуть дальше. Может, пустят обсушиться?

Дайана кивнула. Они путешествовали по Коста-Рике уже три месяца, и он научился понимать ее кивки. На этот раз она кивнула равнодушно, что означало: «Я рада, что ты берешь инициативу на себя, потому что моя голова сейчас занята совсем другим».

Несколько минут они шлепали по грязи, пока наконец не увидели спрятанную между двумя складками ландшафта хижину. Из трубы валил дым.

Они свернули с дороги, добрались, прыгая по настеленным в грязи доскам, до входной двери, и та вдруг распахнулась.

На пороге появились мужчина и женщина. Некрасивые и вместе с тем красивые.

– Проходите-проходите, – пригласили они. – Мы вас ждем.

Наим и Дайана недоуменно переглянулись, однако три месяца путешествия научили их, что когда ты говоришь «да», то шансов раскаяться потом гораздо меньше, чем когда ты говоришь «нет». Кроме того, в доме горел камин. Поэтому они вошли. Возле камина стояли два чемодана.

– Супу хотите? – предложил мужчина.

– Нет, спасибо, – смущенно отказался Наим.

– Да, спасибо, – согласилась Дайана, которая очень любила суп.

Мужчина принес две деревянные миски и наполнил их красноватой похлебкой.

– Я Джеф, – сказал он, протягивая им миски.

– А я Селина, – сказала женщина.

Наим и Дайана тоже представились, после чего воцарилось молчание. В тишине стало слышно, как они хлебают суп, и оба постарались есть потише, целиком засовывая ложку в рот.

– Пойдемте, – сказала Селина Дайане, когда та доела суп. – Хочу показать вам дом.

– Пойдемте, – сказал Джеф Наиму. – Хочу показать вам двор.

Они вышли на улицу. Моросил мелкий дождик.

– Если хочешь знать мое мнение, амиго, – сказал Джеф, – то природу лучше не трогать. Но тут иногда такие дожди, что может затопить дом. Поэтому я выкопал сточную канаву, чтобы вода уходила в овраг.

Наим осмотрел кривую канаву и подумал: «Я бы выкопал и получше».

– Сам понимаешь, древесины для камина здесь хватает, – продолжил Джеф, – но она часто сырая и плохо горит. Поэтому, – он указал на небольшой, крытый листовым железом навес, – я устроил здесь сухой уголок, где можно хранить дрова.

Наим осмотрел самодельный навес, поленницу, брошенные на землю топоры и подумал: «Я бы соорудил что-нибудь получше».

– Ну вот, собственно, и все, – подытожил Джеф, положил Наиму руку на плечо и повел его обратно в дом. – Если даже такой хилый горожанин, как я, смог здесь выжить, значит, кто угодно сможет.

В доме их ждали Дайана и Селина. Дайана смотрела на Наима новым взглядом, не похожим ни на один из тех десятков взглядов, которые он научился читать на протяжении трех месяцев путешествия. В зрачках у нее играли отблески пламени камина.

– Ладно, – сказала Селина. – Если вопросов у вас больше нет, мы пошли.

Наим и Дайана переглянулись, словно решая, кто из двоих сообщит хозяевам неприятную весть.

– Э-э-э… – начала Дайана.

– Это какое-то недоразумение, – поспешил ей на помощь Наим. – Наверно, вы ждали кого-то другого. Мы оказались тут чисто случайно.

– Мы знаем, – кивнула Селина. – Мы видели, как вы сидели под момбином и слушали дождь. Нам кажется, что вы подходите.

– Подходим? Для чего?

– Этот дом уже пятьдесят лет переходит от жильца к жильцу, – объяснила Селина. – Без арендной платы, без договора, на одном доверии. Я получила его от своей лучшей подруги, художницы. Она думала, что нам с Джефом это пойдет на пользу и мы снова начнем писать. Мы тоже так думали. Но оказалось, что без городского шума нам никак. Верно, Джеф?