Медовая Жертва - [6]

Не бывает хороших чувств, ибо все чувства слепы, сами в себе рождены они и самих себя поглощают. Не дорогой к Другому, но бегством служат мне мои чувства. Ощущать хочется мне Другого, а не ловить галлюцинации чувств моих.

Вот мы и дома. Мы поели, и я уложил Заратустру спать. Пусть спит, пусть снятся ему хорошие сны. Мне же не спится, я полон чувств, их пытаюсь я обойти, но никак не могу пройти мимо.

«Чувство – это отношение моё к ощущаемому. Поэтому чувствую в чувстве своём я только себя. Когда же рассказывает кто-то о чувствах своих, то говорит он о себе только, но не о том, о чём, как кажется ему, повествует рассказчик.

Представим: я чувствую себя обиженным. Можно сказать: "Я обижен", но нельзя сказать: "Ты меня обидел". Нельзя сказать и так: "Я себя обидел", – здесь также явственно звучит преувеличение.

Если бы кто-то хотел меня обидеть, то я ощутил бы не его действие, меня обижающее, но его желание меня обидеть. Тогда бы я мог испытать негодование, разочарование, но не обиду саму по себе.

Поэтому если я обиделся, то значит тот, кто обидел меня, не хотел меня обижать, а я зря обижаюсь. Вся ценность чувства потому в том, чтобы ощутить собственную неадекватность.

Мои чувства – барометр мой, только вот врут "сырые данные" этого затейливого прибора, нужно уметь пересчитывать их в "абсолютные единицы". Ощущения не лгут, ибо свидетельствуют о контакте. Если я чувствую обиду, значит, меня не хотели обижать, зачем тогда обижаться? Если я чувствую негодование или разочарование под маской обиды, то обидчик не достиг своей цели, ибо я не обиделся. Я перевожу "сырые данные" в "абсолютные единицы", и слетает с меня налёт обиды моей, освобождая. Так или иначе, но обида всегда оказывается на ноль помноженной – её не существует. Меня нельзя обидеть.

Но если мои чувства лгут, как же могу я достоверно знать о Другом? Я нахожусь с Другим в неком отношении, мы с ним, как правый и левый борт одного судна: меняется его положение – меняется и моё.

Он – Другой, мне известны лишь мои изменения. Но мы составляем с ним одно отношение, по своим изменениям я могу знать, что произошло с Другим. Не чувствам, но ощущениям должен я доверять, освобождая их от заблуждений, что растится иллюзиями моими.

Так могу я о Другом знать достоверно, не покушаясь при этом на святая святых, – не претендуя на знание его Самого. Мне нужно быть чутким, я должен слышать всю гамму своих ощущений.

То, что мы считаем своими «ответными реакциями» на Другого, – это не ответные реакции, а наши реакции на собственные чувства о другом. Мы разыгрываем собственную пьесу, от того и неадекватны.

Если же хотим мы реагировать адекватно, то прежде должны мы знать, что происходит с Другим, и реагировать не на то, что с нами теперь происходит, а на то, что происходит с Ним. Так, мы не сценаристы, но участники.

Хочешь умереть, одинокий? Так слушай немоту собственных чувств! Хочешь жить, человек? Ощущай Другого, ибо в контакте этом ты станешь собою Самим! Всё, что мы делаем, мы делаем для себя.

Хочешь Жить – не клевещи на чувства свои, но пройди мимо, дорогой ощущений к счастью близости Двух! Трудно отказаться от того, что кажется дорогим, но легко, если есть у тебя то, что дороже тебе дорогого!»

ОБ ОТСТУПНИКАХ

Выходной. Выходной – это значит можно никуда не идти или идти, если хочешь. Вот мы и пошли, пошли просто так, пошли, никуда не идя. Куда же идти тем, кто Рядом?

Мир созидаётся Двумя, точка контакта – центр Мира. Пёстрыми огнями вращается Мир вокруг Двух. В момент настоящего жизни их стали Одной и победили пустоту одного!

Так Двумя побеждается демон, имя которому – Время!

Отступник – такое имя дано одному, ибо он только и может отступать, он и есть отступающее, а Двоим некуда отступать, ибо они – центр. Мир стал цельным, благодаря Двум, Мир обрёл самого Себя!

Так Двумя побеждён демон, имя которому – Пространство!

Тщетность – суть одного, ибо глух он к праздничным трубам Жизни и герольдам Её. Двое и есть сама Жизнь, а потому дыхание Двух – это дыхание Жизни, и нет разделённости, нет противопоставления! Единое же не может от себя самого отличаться.

Так Двумя побеждён демон, имя которому – Качество!

Малодушие – вот терзание одного, ибо барахтается он в пустоте. Кто говорит о силе, если не слабый? Так, может быть, и нет её вовсе, если знает о ней только тот, кто её не имеет? Двое не ведают силы, ибо незнакома им слабость!

Так Двумя побеждён демон, имя которому – Оценка!

Не потому ли так весел Заратустра сегодня, не потому ли так радостен он, не потому ли так лёгок, так светел, не потому ли так непринуждён он, что мы стали Двумя? Не потому ли, что Мир созидается?

Как же скучны лица одиноких, особенно тех, кто ходят парами! Как напряжены их лица, как пусты взгляды! Они устали от жизни, они умерли. Отступающим от самих Себя заказано счастье Двух!

Находятся отступающие от самих Себя в плену четырёх злобных демонов – Времени, Пространства, Качества и Оценки. В этом плену и родятся их требования к Жизни, что ускользает от притязающих!

Плачут и капризничают взрослые, не знающие того, что они уже выросли. Детьми быть не способные, играются они в детство, но счастье его заказано им, ибо счастье бывает лишь настоящее, а счастье сыгранное – только горе!