Медный всадник. Жизненный путь Этьена Фальконе - [2]

– Но возможно, что земные дела имеют земной исход, – загадочно произнес Ле-Муань и надолго замолчал. – Хотя, – вновь встрепенулся он, – Сократ считал, что душа человека бессмертна, но, поскольку она подвержена порче в зависимости от земного образа жизни, то когда человек умирает, она отправляется в Аид – царство мертвых. Пробыв там срок, какой должно, чтобы очиститься, она снова возвращается в земной мир. И так повторяется вновь и вновь через долгие промежутки времени. Поэтому кто знает – может быть, душа Сократа уже узнала высшую мудрость, чтобы принести ее в этот мир? – И Ле-Муань лукаво взглянул на Фальконе.

– Если ты умен и наблюдателен, – продолжал он, – то поймешь, что в жизни надо избегать двух вещей – лени и распутства. Будь добродетелен – это главное. Люди иногда считают дурного человека справедливым, но боги никогда не ошибаются. Они всегда на стороне справедливого. Но все дело в том, чтобы знать, что есть добродетель. В этом первая часть философии Сократа. Сократ не считал, что ему дано такое знание, и всю жизнь посвятил постижению этой истины. По Сократу, цель и смысл человеческого существования – в совершенствовании своей души. Истинный путь человеческого познания состоит в том, чтобы уразуметь божественную мудрость, управляющую всеми делами человека. Всякое другое познание – бесполезная и суетная трата сил. Сократ скептически относился к спорам о камнях, эфире, воде и земле, считая, что главное – это знание о человеке, его душе и теле, пороках и добродетелях. Умствующих о небесных явлениях он прежде всего спрашивал, приступают ли они к ним, уже достаточно познав человеческое. Не надо приписывать разуму могущество, которым он не обладает. Разум пригоден лишь на то, чтобы вызвать сомнение во всем, и наши познания могут привести человека лишь к признанию того, что он ничего не знает. Путь познания труден и тернист, однако боги указывают человеку дорогу своими знамениями. Не каждому дано заметить и понять их, но и тот, кому доступно знание, не всегда следует ему. Это вторая часть сократовой философии: почему человек, зная, что хорошо, поступает часто наоборот?

Ле-Муань надолго замолчал, затем продолжил:

– Но это по-видимому не относится к самому Сократу. Оракул, к которому отец Сократа обратился за советом о характере воспитания сына, сказал ему, что тот уже имеет внутри себя руководителя, который лучше тысячи наставников и учителей: пусть он поступает так, как ему заблагорассудится, в соответствии со своей внутренней потребностью. В молодости Сократ решил посетить храм Аполлона в Дельфах и увидел написанное на дверях храма изречение одного из семи греческих мудрецов – спартанца Хилона: «Познай самого себя». После этого он оставил ремесло каменотеса и занялся философией, которую сравнивал с повивальным искусством своей матери, повитухи Фенареты.

Фальконе удивленно взглянул на Ле-Муаня.

– Нет, – рассмеялся тот, – Сократ не рожал сам, он лишь помогал рождению истины. Правда, помогал он лишь тем, в ком видел хоть какие-то признаки душевной беременности. Сократ никогда никого не учил, ничего не писал. Он философствовал в своих беседах, которые были записаны его почитателем Платоном и благодаря этому дошли до наших дней. В беседах Сократа – вся его философия, проповедующая ироническое отношение к человеческой мудрости. Обычно свои беседы с философами, претендующими на знание истины, он начинал с общепринятых рассуждений, поддакивая собеседнику и охотно соглашаясь с ним. Но затем несколько его наивных вопросов заводили самонадеянного умника в тупик и заставляли его убедиться в полной абсурдности своего первоначального мнения. Многие беседы Сократа заканчивались тем, что раздосадованный собеседник начинал упрекать Сократа в том, что он, притворяясь незнающим, нарочно путается, чтобы запутать других, и специально ловко подсовывает для подвоха каверзные вопросы. Сократ на это лишь разводил руками и отвечал: «Ведь не то, что я, путая других, сам ясно во всем разбираюсь, просто я хочу вместе с тобой поразмыслить и поискать, что такое добродетель».

Ле-Муань прошелся по мастерской.

– Добро, добродетель… – задумчиво произнес он. – Идея добра для внутреннего мира то же, что солнце для внешнего. Кто знает – может быть, добро не есть сущность вещей, но гораздо выше этой сущности. Так говорил Сократ. И образ жизни его был достоин мудреца. Он проповедовал воздержание в удовольствиях, еде и питье, круглый год ходил босой в старом поношенном плаще. Однако личность его была настолько популярна, что даже золотая афинская молодежь, подражая Сократу, тоже стала щеголять в лохмотьях. Одному из таких своих поклонников Сократ сказал, что сквозь дыры его плаща просвечивает тщеславие. Сократ не считал, что имеет право кого-то учить, а тем более брать за это плату. Многие ему говорили: значит, твоя мудрость ничего не стоит, раз ты не берешь за нее деньги? Но и это не могло заставить его отступить от однажды принятого правила. Берущих плату за обучение своему знанию он сравнивал с теми, кто продает свою красоту за деньги. А ведь он прав – то, что не имеет цены, – бесценно!