Медный век - [3]

Рыдает и плачет шарманка! В Париже она чужестранка!

Освободилось сидение рядом с Игорем, и он воспользовался минуткой, чтобы набросать свою статью в "Вестник Академии Наук": "Невежественные и самоуверенные журналисты уверяют читателей, что факт уменьшения населения нашей страны в конце ХХ века уникален на планете, и что в богатых странах Запада население растёт. Действительно, в 1897 году в Российской империи проживало 53 миллионов, а сейчас на просторах бывшего Советского Союза около 55, но если сравнить наши показатели с европейскими, картина не такая уж катастрофическая. В результате двух опустошительных войн население Германии, Австрии, Польши, Венгрии, Чехии за последние сто лет уменьшилось, а Босния за последние годы обезлюдила. Приводимый пример Северо-Американских Соединённых Штатов, чье население за годы независимости выросло с 3,9 миллиона до 12, не совсем корректен, поскольку в формировании населения этой страны большую роль сыграла эмиграция из той же Европы, а обе мировые войны обошли Америку стороной". Вот и Детская улица, где в уютной двухкомнатной квартирке жил наш герой со своей молодой женой, очень симпатичной и немного напоминающей Алёну Апину, какой её изображают с ретушью на открытках для меломанов.

Их медовый месяц длился уже полтора года. Они случайно познакомились в Публичной библиотеке в тот самый день, когда на другом конце света ловкие террористы с воздушного шара нанесли удар гиперболоидом по нью-йоркскому деловому центру (об этом в Санкт-Петербурге узнали месяц спустя). Лиля работала администратором в ресторане и уже пришла с работы. На примусе шкварчала картошка, а на столе - датские бутерброды, квас, солёные рыжики и редиска - символ наступившей весны. - Игорь, сходи за водой. Игорь запечатлел на челе супруги поцелуй человека, вернувшегося с работы, и, захватив тридцатилитровый бидон с тележкой, загромыхал по лестнице к ближайшей водонапорной башне. Двигаясь в длинной очереди, он вдоволь наслушался всяческих слухов и сплетен. Говорили опять о повышении цен на воду, о неминуемой отставке Яковлева, о чеченских террористах, об атипичной пневмонии, о том, что бани все закроют, ну абсолютно!.. Игорь продолжил свою любимую игру, запустив в народ слух, что столицу наконец-то вернут в Северную Венецию, и регент уже присматривал место для резиденции на Старопетергофской дороге. Все обыватели сочли это само собой разумеющимся. Таким образом, в 6 часов вечера Игорь и Лиля сидели за столом, и он пересказывал ей последние политические новости, а заодно вспомнил слышанное неделю назад, что Султанат Ачех окончательно отделился от Индонезии и даже флаг у них теперь есть - белые полумесяц и осьмиконечная звезда на красном фоне, - подошёл к большой карте мира над супружеским ложем и карандашом отметил границу. - Сегодня Витя с Алёнкой в гости зайдут,- заметил он после ужина. - Дай я хоть накрашусь,- Лиля смотрелась в огромное овальное зеркало в коридоре (у её родителей когда-то была патологическая страсть к зеркалам они висели по два в каждой комнате, кухне и коридоре.) Игорь приобщил к своей библиотеке новые книги и продолжал: - Мы обязательно с тобой съездим этим летом на Чёрное море. Господи, сколько ж я там не бывал лет?.. С девяносто третьего года. Это когда я последний раз бывал в Одессе и страшно проигрался в бильярд... Сегодня шел по дороге на работу и встретил бывшего одноклассника: он сейчас кафе завёл, а раньше служил в милиции; так он рассказал анекдот, про Ельцина... Ночью в Кремле будит Ельцин Чубайса: "Толик, мне плохо..." - "А кому сейчас хорошо?" Лиля заулыбалась и тоже рассказала анекдот: - Письмо Кашпировскому: "Толик, верни зрение моему другу. Вчера мы отмечали день освобождения Африки от немецко-фашистских захватчиков. На столе появились черти, но он их не видит!" Она прочла в глазах мужа страстное желание и бросила накрашиваться, а потом Игорь лил ей воду в душевой кабинке и вытирал её большим махровым полотенцем. Он каждый год принимал твёрдое решение навсегда уехать от этой сырости и лежалых продуктов - куда-нибудь на юг - в Ростов или Краснодар, где бездонное небо, и ягоды шелковиц раздавлены на пыльной дороге, но она любила белые ночи и йодистую воду этого города, да и куда ехать? это так просто сказать: уехать, а на самом деле... Они уже и не заговаривали об этом. Но сейчас, поглаживая лилину спинку, Игорь принял окончательное решение: новый год он встретит в каком-нибудь из университетских центров Южной России, где мог бы преподавать социологию. Оставалось убедить Лилю продать уютную квартирку и броситься в неведомую ширь южных степей, где казаки отбивают набеги чеченских джигитов, и во всю идёт работорговля. Игорь решил не бить в лоб, а представить дело как служебную неизбежность (Академия Наук как раз сокращала штаты, да и в Краснодарский университет его зазывал дядя по отцу, который проследил генеалогию их рода вплоть до Запорожской Сечи XVII века).

Из забытья их вывел звонок колокольчика. Игорь и Лиля заметушились: он едва успел одеться, а она оправила причёску и накинула длиннополый махровый халат. Гости в одинаковых кожаных куртках, которые в Петербурге носят в любое время года, жеманно раскланялись и попутно одним глазом оценили ассортимент продуктовых полок на входе между внешней и внутренней дверями. - Как давно не виделись!.. - Да, без человеческого общества дичаешь... - Мы тут были вчера на празднике города; больше всего понравилось костюмированное шествие... - И эти... в национальных костюмах были, ото всех наших народов. Гость и однокурсник Игоря - Виктор служил мичманом на флоте и подолгу не бывал дома. Его жена недавно потеряла первенца в месячном возрасте, и они всеми силами старались отвлечься от горя: ходили по ночным заведениям, бывали в Клубе Весёлых и Находчивых, даже подумывали съездить в Прибалтику. Пока Лиля показывала Алёне новую решётку для разрезания картошки, мужчины прошли в комнату, где Игорь продемонстрировал гостю свою гордость коллекцию из 28 маленьких пятидесятиграммовых бутылочек (от "Мартини" до обычной русской водки), потом захлопнул секретер и спросил: - Где был, Вить? Как поживают мартиниканки? Виктор всмотрелся в карту мира: Россия после распада дородного Советского Союза напоминала худую собаку, в Африке - из года в год меняющаяся россыпь четырёхсот негритянских королевств (на них и цветов не хватит), картофельная Америка, фиолетовая Франция, лимонный Китай, Япония, похожая на состарившуюся гейшу, мексиканский гамак над Тихим океаном. Он погрузился в кресло и ответил: - В Америке. - Ну, и как? В газетах как-то туманно пишут, что там происходит; ожидал возвращения Фёдора Конюхова - он всегда делает в Географическом обществе доклады, что и как на белом свете. - То, что клан Бушей там снова у власти, это ты знаешь... (Игорь кивнул) Демократы-мормоны добились запрета американцам принимать участие в Олимпиаде - в Грецию опять никто не поехал - официально, во всяком случае. А зря... Буш - республиканец, но не иеговист, этих больше среди военных. Мэр Нью-Йорка - Джулиани повесил двух врачей, которые рискнули перелить кровь трём больным. Его преемник подтвердил запрет на открытие публичных домов. Мексиканцы, говорят, переходят через границу и нападают на фермы в Техасе и Калифорнии, так нашлись энтузиасты (это в деловой-то Америке!), которые бесплатно будут работать на фермах батраками, лишь бы остановить наплыв латиносов. Вообще, за последние годы там стало куда больше попадаться мексиканских и китайских физиономий. При этом они считают себя самой свободной страной на свете и собираются навязывать эту свободу всем и везде. - А я вот так до сих пор и не знаю, чем там кончилось у англичан в Ираке... В комнату заглянула Алёна: - Мужчины! идите нас развлекать. Лиля зажгла свечи в бронзовых канделябрах. Она успела поджарить свинину на рёбрышках, а Игорь откупорил бутылку старого "Нострадамуса": - Напоминает хороший аристократический салон. Тут Никиту Михалкова спрашивает журналист: "Вот вы раньше вроде демократ были, а теперь патриот. Как это понимать?" - "Погодите, - отвечает Михалков,- когда талибы придут сюда, я буду главным муфтием Москвы!" Алёна моргнула черными ресницами: - А кто такой Михалков? - Это же театральный режиссер, в Москве работает. - Он гимн написал? - Нет. Гимн написал его папа. Это было целое дворянское семейство Михалковых-Кончаловских, вернее, Кончаловская - это мать Никиты Михалкова. У него ещё брат - Кончаловский, но тот в Америку уехал уже давно.